Свежий Номер

№ 6 (92), 2012

Даже самые страшные упущения можно
переквалифицировать в незначительные потери,
если женщина являет собой бесполезную вещь
в твоем заботливо созданном интерьере.
Как-то неловко существовать в мире,
где поднятый стульчак является камнем
преткновения в решении многих
социально-значимых задач.
Хоть пей натощак,
хоть плачь.

Отсутствие денег не отменяет желания жить красиво.
Глоток сырой воды по силе воздействия на организм
роднится с крепким баварским воздухом, из
которого тамошние жители варят пиво.
Одни подумают: потерял рассудок, третий день как
пьет сырую воду и плачет от умиления, удовольствия,
другие скажут: из воздуха пиво никто не варит,
но из него можно делать хорошие деньги.
А я (последняя строчка выделена курсивом)
просто живу красиво.

Начнем по порядку: ты меня любишь, холишь, лелеешь,
а я тебя не замечаю, даже если опускаюсь на два колена —
это когда солнце к вечеру садится на полей плешь,
то ни горячо, ни холодно, скорее, обыкновенно.

Теперь по-другому: люблю тебя, холю, лелею,
а ты, присаживаясь ко мне на колени (только мурашки по коже),
целуешь в лобик, пророчишь казенную келью,
смерть под забором, ну, или что-то почти такое же.

И ты меня хочешь, и моя жизнь обретает смыслы,
и я тебя не желаю, и твоя жизнь, как и моя, не теряет, вроде.
Чувство, будто мы с тобой виснем на одном коромысле
с разных концов в виде бочек, а не каких-то там ведер.

Что может быть лучше того, что мы все-таки рядом?
Несмотря ни на что, мы по-прежнему рядом, казалось бы…
Но и в этом есть минус, поскольку тебя не касалась
и меня не касается в эти мгновения радость.

Придумал себе реальность, сколотил по примеру ящика,
живу в ней, дышу сквозь щели, питаюсь самим собой.
Наверное, только с уверенным отказом от настоящего
можно приблизиться к сущему и не уйти в запой.

Полное обособление — осень всю улицу вымостит
не золотым булыжником, но отлетевшей листвой, —
главное, чтобы прошлое осталось необходимостью,
первой необходимостью, первой и основной.

Лето, а если глубже копнешь, то весна заметнее,
расходится по тротуарам во всей небывалой красе.
Теперь навсегда: снаружи солнечное затмение,
а внутри — рассвет.