Свежий Номер

№ 12 (86), 2011

Если пароль «хапер», то отзыв «хапер инвест».
Нас с тобой два раза один Мавроди не съест.

Мы начинали с «андроповки», «Распутин» подмигивал нам,
Вот бережет же память весь этот хлам!

Память, кстати, того — лотерея-тире-решето.
Или не вспомнишь, или вспомнишь не то…

Как уронили Брежнева или как
Бегал за сдобой и потерял пятак,

Или безумно невкусный и рыбий жир,
В старом почтовом ящике «Новый мир»…

Был и Высоцкий жив, и Лобановский жив,
Были у книжек серьезные тиражи…

Были талоны, и деньги, которых нет…
Все будет о’кей, встречай меня в «домодед…»

Мама, мне снилось поле,
В поле гуляла пуля.
Было ей там раздолье
Было ей там июлье.

Было ей там раздолье,
Было чем поживиться.
Птицы ушли в подполье.
Люди стали как птицы.

Мама мне снилось лето,
Пчелы, солнце в зените,
Первая сигарета,
Проженный свитер.

Старая радиола.
Бал выпускной и танцы…
Мама, мне снилась школа…
К чему покойники снятся?

Карлсон, который живет в подвале
Мужчина в самом закате сил
Милостыню просил.

Дело житейское, пустяки,
Мимо руки пятаки.

Нет Малыша, негде жить,
Некого низводить,

Что-то он совсем изнемог,
Где же ты его Фрекен Бок.

Некуда бежать молоку.
Некуда идти старику.

Я прожил столько, сколько попугаев.
Я сам уже практически пернат.
За мной следит внимательный юннат.
Меня за подопечного считает.

Заблудшего. Отставшего от стаи.
Лелея этот персональный ад,
Он шепчет: «Береги свой миокард.
Никто и никуда здесь не летает.

К тому же, — шепчет, — ползать — это проще».

Пускай мой след извилист и кровав,
Пускай я неудавшийся удав,
Глупейший пингвин, уж высоковсползший,
Юннатам я не доверяю больше,
Полетом пресмыкание поправ.

Подступает дрожь и пронзает холод:
Я уже не юн и уже не молод.

В арифметику проникает старость:
Что уже успел, что успеть осталось.

Все черней сухарь, все неслаще сдоба,
И все меньше люльки, все больше гроба,

Все несахарнее уста.
Поцелуй меня, я устал.