Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерВалерия Исмиева
ЦЕЛАКАНТ
(поэма о внутренней рыбе в жанре сомнамбулической голограммы)
Полчаса держал в руках рыбу времени. Вильгельм Шенрок Вместо пролога
Подношу твой вопрос
ранкой к губам, опускаюсь как с гирей на дно. в ста мирах тебя пустоте не отдам. речь моя — не кино, а голос — видишь бисера нить? эхолотом измерь свой плен! время верить и время тебя любить вне пределов и лет, и стен. - - - - - - - В этом городе старых детей Все мечтают поймать Синюю рыбу. весной ее косяки нерестятся в тину многоокончатых берегов. голубой чешуей усыпан двор и кровать, и сто янтарных подков в сердце поцокивают — окинь лишь утренним взглядом летучие пузырьки… — …Я пою океану осанну хордой в твоем хребте. спят надводные страны в моем ночном животе. суши пятипалые весла! зачем звучание од воды в сушумнах, чьи сосны растут не ко мне, а от? Человеку мало обеда, обуви и огня. он равняет Платона и Гегеля как бы для упражнения воли к осмысленности границ, разгоняя по белому черное стайкой птиц. — Равновесие, Гамлет, ведет не на трон, а в цирк; шелестит о плечо молчальника мездра овцы. — Дальше? — Докторский циркуль чертит круги пентаграмм, а выходит не lumen coeli — сто программ в аккуратнейшей рамке — за что, прагматик, отметь, ты не черный квадрат попираешь — ты прячешь смерть. — Постой, Алиса, аbyssus abyssum! не исследуй кроличью или птичью: Филомела прикована к океану воздуха — кровью, рыба к зазубринам волн — бездушьем, к экрану аксонного комля глыба — током сommunity и берушами… говорит Алиса: — Я — слушаю. я дышу. вместо крови, пожалуйста, чашечку чаю. — Тебя не тошнит, Алиса? — Здесь разреженный воздух я засыпаю зерна смысла подводны как поросль риса Постигающий время несет любовь в лабиринт. вода вымывает карстовые ходы, Минотавр привыкает к повадкам еды, Ариадна из нитей сплетает бинт… — Пиранези, подвесь цепь своих галерей изнутри подреберий летучих гор — Семирамис заглянет в твои сады под руку с Босхом. — Сознаний винт о резьбу меццо-тинто искрит сильней, если чувства поддернет жертвы блесна: между скользких от казней опор и створ на игле твоей мост из пяти стихий… — Положись на вестибулярный, на просвет жаберной щели сна — даже если под ней Ахав говорит. даже если гарпун его, как стихи, в центре всех восьми ладоней горит... — По промзонам и полигонам неслись и плелись домой. На всеобщий корабль не осталось ни мышц, ни лет. Вот и пристань, и стапель, только запах чужой. Кожух дней истлевает. Сереет века скелет. — Кто слагал твое тело? не все ли теперь равно, в ком созвездиям пело, а вышло на тьму и дно. кто дарил тебе слезы? — просторно — купай глаза! — в зыбких складках Делёза все море — одна слеза… — Немо и «Наутилус»? почему не «Левиафан»? «Иона»? (трое суток ездил в ките — отсюда открывается превосходная перспектива…) — Л. глотает пророков, понимаете, капитан? …. иллюминатор дневного мозга смотрит свойствами нарратива. сквозь кубики рыбного заливного просвечивает посуда, как при штиле — шельф… подлодка — не диво! а вот рыба-внутри… то ли Мёбиус, то ли Эшер абсурда. Танцы света, когда поглядишь из-под кожи воды — хор Космической оперы, пещеры Али-Бабы… Икар, трогающий лады Зодиаков, летит камнем под свод Нерея, в факелах брызг забыв всех фантазий пиры… он очнется вновь — Ихтиандром. круговороты сфер скрепляют родство с Землей — зыбким речным меандром. — Летучая рыба или рыба Летающая? -тающая, тающая там, за пределами легких, на цыпочках языка стрекозиным трепетом плавника — небосвод омывающая, как пароль и логин за экран ускользающая прочерком спин… (Кислород набирала на десять строк, выдохнула — в десять страниц) — Тятя, тятя, а правда, что кисть и перо раньше были не только у птиц? — Кистеперые — наших историй нутро. — Ростом? да с человека. возрастом? — на полмиллиарда старше. литосферные эры не отметились сажей на коже, глаза остались на стороне лба. а как всплещется память неба — среда обитания трескается кракле: на вертикальном векторе рыба — чека, дерни хорду — узнаешь, что плыл в стекле. из осколков, как из воронки камфара, истекает голос; из черной тьмы — синий цвет рыбы: сквозную анафору воли – цитирует эхо тюрьмы. …пряжу волн подрезая, крылом поводит моллюск. рядом — змей-Тиамат голубит подбитый «Курск». соляные растворы хранят белизну костей — зарастают зеленым узоры земных страстей. — Но сгущеньями неба плавя линии тел, мы выводим плавные формы как жизнь систем на разреженном, белом, а там — в безвоздушном и… — Это дерево скучное! линии скучныии… У жизнепаролей — темен уклон: скажешь «рыба», булькнет в ответ: «Дагон». в перепонках ли, позвонках эта линия? — В снах (в черном зонтике Оле Лукойе отыскалось второе дно (всего их сорок), называется «хаос»). но названье не означает дверь: под рукою колышется майское полотно… в разрывы скалится зверь. светильник притушен, туши мясо. — Люблю покушать: улов, переплясы! — На мели, на мели окаянные дни. мы ими спеленуты, всунуты в свалки толп. нами ли, нами ли пустошь земли саднит? мы мелеем, нам не за что стать щитом… на, мели, на, мели — нашей солью они услаждаются, «завтра» наших тщетой. намели, намели годы — прахи в родник… спляшем, Тедди! и ссыплемся в горло ничто… Время, ставшее вязким, как сумма тел. что за разница Кроносу в темноте, чей суставчик хрустнул о зуб? но Алиса шепчет: — Я вырасту и спасу! Белого Кролика, Снарка, птенца в остывшем гнезде, твою бедную голову на спинном шесте. я воронкой сверну циферблат, выцежу трупный яд. поднимайтесь скорее, не заглядывайтесь назад! Звездолетчик для сопряженья сфер вверяется атому и числу. Нил и Мардж, каждый на свой манер, помогли нашей творческой встрече с (лу)- коморским чудовищем… страшен допотопный отец! его кости — повсюду, в теле и в языке (лучше б в недрах Кощеем бросили гнить? карты времени в человеческой наготе, коли нету под ними тяги агни — непристойней свастики на рукаве). — Вон несет эту рыбу таксидермист. пусть в витрине хранит, пока не рассыплется, смысл. Старики-то не спросят: «зачем четыреста миллионов лет ты хранил этот цвет?» «разве в шкуре — с высью родство?», «поднималось к чему на хорде-луче, тяжелея двудольным бутоном, набухая — серое вещество?» — архитектор программ совершенствует ЭВМ, прославляя киборга рождество. Детей доктора М магнитит металлом рельс. капитан Грей, отправляясь в рейс, говорит: — На суше нас непременно с´едят, раз железные сети нам не указ. наш удел — океан, водяной ли, воздушный. нашу деву, таящую парусный взгляд, мы узнаем по очертаниям плеч на раз: белой яхте среди пло(а)/тогонов душно. Уплывай из Великой Сети, Ассоль. не бери с собой ни айфон, ни буссоль. наводи окуляры в зенит из подкорки. а накроют сердце синие плавники — размыкай и веки, и створки, зажигай — звезды в помощь! — черные маяки. — Да, — она говорит, — Капитан, я готова. как Ганга и та девушка Мэри. мое тело — Твои двери. человекорыбы живей, чем машино-звери. Ты во сне, золотая икринка, речной тростник, ресничками щупаешь красное облако, сиянье не отличишь от тела. в дыру Брамы вплывает Земное яблоко, Солнечная система, космоса амниотическая вода — из нее вырастают глаза и солнца, ветвясь в межзвездные ниши, сгущаются города, сплетаются в ДНК-спирали… — Мама, я — растущая музыка! я вращаю ластами корни и дали! скажи, отец меня слышит? — Едва ли. Он — сквозь тебя — дышит… Океан жизни слоист, точно «наполеон», и кишит кротовыми норами. в каждом сцепленье взглядов — спит эмбрион. не смущаясь повторами, открывай новый простор, свисти в кулак, если старый гобой-бассон стал слишком корректен. остальное сделает ветер — абсолютным ничто разговляясь, небесный огонь вяжет ярость в гроздья черных камней. затем тяжесть брюха вспарывает грозой: агон! горизонтальных и вертикальных стен! эти игры знал еще мезозой — хохоча лаем свор между вскрывшихся вен, Рудра сушу срезал жалами бури. миллионы зеленых губ шептали: анкор! и вода расплетала тугие кудри, светоточа, захлебываясь в тандуре сердца новорожденного Сурьи, истекая озоном из розовеющих пор — …и когда на земле сгущается небо — родится море. дрожь любви, радость дружества — новых галактик пряжа… сквозь такие очки — аж в ресницах звон — и пустыня красива. Ихтиос входит в зенит долькой синего апельсина. на песке чертят Его значки. вслух не скажут. Есть имена, что на кончике языка — соль. Набежала волна, ушла… остались Алиса, Ассоль. Ассоль и Алиса, та, что ждала, и та, что искала. любопытство и верность — странные сестры. что Игре? нас она сочинит сначала. а они — сохранят обитаемый остров. — Видишь Великую рыбу? — шепчет Она во сне. Он уточняет: — Золотого мекре? Он — отыщет! пока эти глаза вплывают в ночь афганской лазурью и в матке ее — Золотая ветвь поет, качая планету-дитя в магнитную и в февральскую бурю, и драконоголовые стражи- хранители всех порогов славят зов приносящую падшему в клетку жизни Эпилог
— Как во рту раскаленная галька
перекатами — це-ла-кант! — в три подскока — слетевшая гайка… — отделяются целла и кант окоема — с кромки оттай-ка, глыбы неба непроливайка! — разверните же целлофан темных смыслов, месье Лакан! далеко ль заведет угадайка? — це-лакант! цель ланцетом, щелчками нагайки море плещется! носятся чайки… — це-ла-кант — точно ложечкой о стакан… — звук поцелуя — чувственный квант телокасанья разума вант. знак априорной свободы как айкон рыбы — и в вашем скелете, герр Кант! — взлетов зародыш! пернатый акант- небохранитель — подводный сектант! сгиб запятой в эволюции — дай-ка силу твою распрямить, арестант времени, вылущить память Клондайком в завтра, где Хаббла и Хаблика стан — первые ласточки радости стай —… …Рыбы не умирают. убитые рыбы спят. в нашей памяти лежбище, и уже не смердит. нашу жалость мы топим, точно слепых котят. слезы нежности нам заменяют дожди. только между лопаток, в сырые ночи тихо-тихо под полосками скотча приоткрываются жабры наидревнейшей рыбы… Dolorosa и Отче, и мы смогли бы. Некоторый глоссарий
Целакант — древняя кистеперая рыба. Ее ближайший родственник — рыба-латимерия — была найдена в 20 в. Ареал ее обитания — прибрежные воды Коморских островов. Сушумна — центральный энергетический канал, согласно индуистским представлениям, берет начало у основания позвоночника. Заканчивается на макушке. Докторский циркуль чертит круги пентаграмм — имеется в виду доктор Фауст. lumen coeli — лат. — свет небес. аbyssus abyssum (invocat) — (лат.) бездна бездну (призывает). …не исследуй кроличью или птичью… — Алиса, героиня повести Л. Кэролла, провалилась в кроличью нору, где и начались ее необычайные приключения; птичью — зд. имеются в виду, что ласточки-береговушки роют себе норы-гнездовья в высоком береге. Филомела прикована к океану воздуха — кровью… — согласно древнегреческому мифу, Филомела была превращена в ласточку за содействие в убийстве сына сестры. Ласточки не могут подняться с земли, поэтому заканчивают полет всегда на каком-либо возвышенном месте и «живут» в воздухе. Эшер, Мауриц — блестящий художник-график, прославился изображениями невозможных фигур (так наз. имп-артом), в том числе построенных по принципу ленты Мёбиуса. аксонного комля… — аксоны — нервные проводящие волокна мозга. community — (англ.) — общество, сообщество. Пиранези… — знаменитый цикл гравюр на меди, выполненных так наз. «сухой иглой», архитектора и художника Джованни Пиранези изображает изнутри фантастические постройки немыслимых конструкций, поднимающихся от мрачных казематов к небу. Семирамис — (транскрипция с греч.) т. е. царица Семирамида, прославившаяся «висячими садами», созданными по ее приказу. меццо-тинто — с итал. «черная манера» — гравировальная техника. Ахав — зд. капитан Ахав, персонаж «Моби Дика» Мелвилла, охотившийся на Белого Кита. …восьми ладоней — имеется в виду восьмирукий Шива — бог-разрушитель в индуизме. …складки Делёза — имеется в виду работа Ж. Делёза «Складка. Лейбниц и барокко». Космическая опера — один из жанров космической фантастики. Ихтиандр — персонаж фантастического романа Беляева «Человек-амфибия». Чтобы спасти ему жизнь, профессор пересадил усыновленному мальчику жабры рыбы и создал возможность проводить по нескольку часов под водой. Тиамат — чудовище-змей, женское божество шумеро-аккадской мифологии, олицетворяющее океан, в котором зародилось все живое. Оле Лукойе — персонаж сказки Г.-Х. Андерсена, волшебный черный зонтик он раскрывает над непослушными детьми, и им ничего не снится. Дагон — зд. персонаж одноименного фантастического романа Г. Лавкрафта, фантастический бог рыб и человекоамфибий из «мифов Ктулху». …майское полотно — зд. покров майи, иллюзии (инд.) Белого Кролика, Снарка… — упоминаются персонажи сказок Л. Кэролла. Нил и Мардж — Марджори Латимер первой обнаружила кистеперую рыбу, которой дали название по ее фамилии — латимерия. Нил Шубин — исследователь-палеонтолог и эволюционный биолог, написавший книгу «Внутренняя рыба» о рудиментах в теле современного человека. Агни — т. е. огонь (санскр.) Дыра Брамы — так наз. «коронная чакра», энергетический центр над теменем человека. Буссоль — с франц. — компас. как Ганга… — в «Махабхарате» проклятые боги Васу, обреченные на жизнь смертных, обратились к девушке Ганге с просьбой стать их матерью для того, чтобы родиться на Земле, избыть смертное существование и вернуться на небо. Тандур — печь-жаровня шарообразного вида у восточных народов (варианты назв.: тандыр, тонур и т. д.) Рудра — санскр. — одна из форм Шивы, божество, связанное с грозой, бурей, смертью, исцелением. Сурья — санскр. — бог Солнца. Ихтиос — греч. — рыба. абсолютным ничто… — Гёте назвал синий цвет неба «цветом абсолютного ничто». Золотой мекре — он же золотой махсир, «могучая и красивая» рыба, добыть которую просила жена главного персонажа романа Ч. Айтматова «Буранный полустанок». Афганская лазурь — цвет, получаемый из афганского лазурита, редкого по качеству и красоте минерала, известного со времен Урарту и Древнего Египта, из него делают лучшую синюю краску, которой писали мафории Богоматери на иконах. Золотая ветвь — чтобы попасть к владыке Смерти и увидеть своего отца, Эней (согласно рассказу сивиллы в «Энеиде» Вергилия) должен поднести его супруге Золотую Ветвь из священной рощи, и ветвь эту может сорвать только рука безоружного человека. Впоследствии словосочетание «Золотая ветвь…» стало началом названия книги исследований мифов и ритуалов Д. Фрезера. Айкон — с греч. — подобие, образ. Хаббл — космический телескоп на орбите Земли. Хаблик Венцель — немецкий архитектор, экспрессионист и утопист, изображал города будущего в виде цветных кристаллов. Dolorosa (mater) — лат. — скорбящая (матерь), именование Божьей Матери. |