Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПЕРЕКЛИЧКА ПОЭТОВВладимир АЛЕЙНИКОВ
Из книги «ВЫЗВАННОЕ ИЗ БОЛИ»
* * * Ставшее достоверней
Всей этой жизни, что ли, С музыкою вечерней Вызванное из боли — Так, невзначай, случайней Чередованья света С тенью, иных печальней, — Кто нас простит за это? Пусть отдавал смолою Прошлого ров бездонный, Колесованье злое Шло в толчее вагонной, — Жгло в слепоте оконной И в тесноте вокзальной То, что в тоске исконной Было звездой опальной. То-то исход недаром Там назревал упрямо, Где к золотым Стожарам Вместо пустого храма, Вырванные из мрака, Шли мы когда-то скопом, Словно дождавшись знака Перед земным потопом. Новым оплотом встанем На берегу пустынном, Песню вразброд не грянем, Повременим с почином, — Лишь поглядим с прищуром На изобилье влаги В дни, где под небом хмурым Выцвели наши флаги. 1995
* * *
Для смутного времени — темень и хмарь,
Да с Фо& 769;роса — ветер безносый, — Опять самозванство на троне, как встарь, Держава — у края откоса. Поистине ржавой спирали виток Бесовские силы замкнули, — Мне речь уберечь бы да воли глоток, Чтоб выжить в развале и гуле. У бреда лица и названия нет — Глядит осьмиглавым драконом Из мыслимых всех и немыслимых бед, Как язвой, пугает законом. Никто мне не вправе указывать путь — Дыханью не хватит ли боли? И слово найду я, чтоб выразить суть Эпохи своей и юдоли. Чумацкого Шляха сивашскую соль Не сыплет судьба надо мною — И с тем, что живу я, считаться изволь, Пусть всех обхожу стороною. У нас обойтись невозможно без бурь — Ну, кто там? — данайцы, нубийцы? — А горлица кличет сквозь южную хмурь: — Убийцы! Убийцы! Убийцы! Ну, где вы, свидетели прежних обид, Скитальцы, дельцы, остроумцы? — А горлица плачет — и эхо летит: — Безумцы! Безумцы! Безумцы! Полынь собирайте гурьбой на холмах, Зажженные свечи несите, — А горлица стонет — и слышно впотьмах: — Спасите! Спасите! Спасите! 19 — 20 августа 1991
* * *
Конечно же, это всерьез —
Поскольку разлука не в силах Решить неизбежный вопрос О жизни, бушующей в жилах, Поскольку страданью дано Упрямиться слишком наивно, Хоть прихоть известна давно И горечь его неизбывна. Конечно же, это для вас — Дождя назревающий выдох И вход в эту хмарь без прикрас, И память о прежних обидах, И холод из лет под хмельком, Привычно скребущий по коже, И все, что застыло молчком, Само на себя непохоже. Конечно же, это разлад Со смутой, готовящей, щерясь, Для всех без разбора, подряд, Подспудную морось и ересь, Еще бестолковей, верней — Паскуднее той, предыдущей, Гнетущей, как ржавь, без корней, Уже никуда не ведущей. Конечно же, это исход Оттуда, из гиблого края, Где пущены были в расход Гуртом обитатели рая, — Но тем, кто смогли уцелеть, В невзгодах души не теряя, Придется намаяться впредь, В ненастных огнях не сгорая. 1995
* * *
Откуда бы музыке взяться опять?
Оттуда, откуда всегда Внезапно умеет она возникать — Не часто, а так, иногда. Откуда бы ей нисходить, объясни? Не надо, я знаю и так На рейде разбухшие эти огни И якоря двойственный знак. И кто мне подскажет, откуда плывет, Неся паруса на весу, В сиянье и мраке оркестр или флот, Прощальную славя красу? Не надо подсказок, — я слишком знаком С таким, что другим не дано, — И снова с ее колдовским языком И речь, и судьба заодно. Мы спаяны с нею — и вот на плаву, Меж почвой и сферой небес, Я воздух вдыхаю, которым живу, В котором пока не исчез. Я ветер глотаю, пропахший тоской, И взор устремляю к луне, — И все корабли из пучины морской Поднимутся разом ко мне. И все, кто воскресли в соленой тиши И вышли наверх из кают, Стоят и во имя бессмертной души Безмолвную песню поют. И песня растет и врывается в грудь, Значенья и смысла полна, — И вот раскрывается давняя суть Звучанья на все времена. 1991
* * *
Я провожаю корабли,
Меня вот так не провожали, — Их длинный след огни внесли Строкой начальной на скрижали. Все опустело до утра, Пришла вечерняя прогорклость — И, как осенняя пора, Предчувствием сковала горло. Сейчас и песня не близка, Хотя она в ночном дозоре, И близорукость маяка Не превратится в дальнозоркость. И, от раздумий далека, Подобно затаенной боли, Стирается, как след мелка, Сухая линия прибоя. От невозможности расплакаться Портовый город очень тих, — Да будут встречи мне расплатою За то, что выше сил моих, За то, что мне никто не дарит Закономерностей земли, За то, что все-таки недаром Я провожаю корабли. 1964
* * *
Когда раскрывая окно
мы слышим кружение влаги чернее стучит домино и комкает груду бумаги тогда за роялем разгул и лозы послушны погоде которую ливень согнул и розу подслушал в народе такая забота сулит вторичные признаки света и низкие клювы синиц едва шевелят эстафету и только изменится зов незыблемых свитков рожденья стрижи начинают с азов и майских жуков наважденье а вечером свежей травой припухшей от жалости пятен и рвущей зрачки синевой раскованный гомон понятен тогда тишине по плечу корнями рожденного строя качать нараспев алычу и лето заполнить собою. 1965
Владимир Алейников — поэт, художник. Один из основателей и лидеров легендарного литературного содружества СМОГ. Начиная с 1965 года, стихи публиковались на Западе. Более четверти века тексты его широко распространялись в самиздате. В восьмидесятых годах был известен как переводчик поэзии народов СССР. Автор многих книг стихов и прозы — воспоминаний об ушедшей эпохе и своих современниках. Лауреат премии Андрея Белого. Член ПЕН-клуба. С 1991 года живет в Коктебеле и Москве.
|