Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПереводы
Жан ТАРДЬЁ
НАЧАЛО И КОНЕЦ
Орудия разложенные на столе
Орудия моего ремесла
стары как мир они вам знакомы Я вам их предъявляю: глаголы наречия причастия местоимения существительные прилагательные. Им удавалось всегда удается обременять предметы порывы отдалять или сближать соединять разделять сочетать наличное чтоб мерцая в этой гуще внушать надежды или сомнения то чего нет, то чего пока еще нет, то что есть все, что есть ничто, то чего уже нет Я их раскладываю на столе Они говорят сами за себя я удаляюсь. Два пустопорожних глагола
Я слушаю я молчу
Молчу расслышать хочу, (получше расслышать хочу, Молчу потому что я слушаю Коль я не замолчу так не услышу (Всем молчать! Молчать и слушать! Слушать его молча Он молчит замолчит! вы его слушайте.) Если б я был тем кто слушает чтоб лишь только бы слушать если б я был тем кто молчит чтобы просто молчать вы продолжали б слушать боясь что я замолчу Но я не молчу нет я не молчу пока. Никогда не смогу замолчать. Я продолжаю слушать. Начало и конец
(Фуга для двух существительных) Начало
незавершимо и конец безысходен Тобой забытое происхожденье это начало. Все что вершится в тебе и никак не кончается тебе уже не расслышать. Истоки — вулканы потоки, в конце концов — море и небо. Ты что ли понял? Ты что ли начал? Это что ли конец? Ты веришь что мир лишь в самом начале ты веришь что время не иссякнет Благоговей пред концом истока влюбись в ночь что тебя сглодала Путь
Путь который путь
не будучи путь ведет и то что проходит и что не проходит То что проходит уже прошло пока я это сейчас говорю. То что пройдет я больше не жду вовсе не жду Я боюсь назвать любой предмет ведь ненадежна нить он гибнет в тот самый миг когда я это сейчас пишу. Я и сам отменяю себя как собственной речи предмет в надсадном порыве крика и гика. Косая
В сглаженном времени, подчас шероховатом
инерция сатанеет. Пустоты ему лишь только на пользу. Сопротивление пропадает, теряется: пустота его источила. Косая торжествует над прямоугольностью. Это резкий вызов иному пространству невидимому. Шепот для Фоллена
Знак драгоценнейший
нескончаемый миг обнаружится коль напрочь располосован меж тьмою и светом покоящийся предмет но едва мерцает разгадка и художник виден лишь отраженным в зеркале будто нырнувший в средостенье предметов он ускользнул. Вот ты стоишь возле мольберта видимый со спины но будто всегда у окна где Вермеер внимал исподволь благовещенью света откровению сверкавших паркетин кубков карте мира разбитому на квадраты пространству и лютне пускавшей в затишье побеги скраденных звуков. Коль все смолкло необходимо прилежно вслушаться чтоб уловить пару беззвучных слов тех что всегда заглушаются тщетной диктовкой рассудка в провинциальной комнатке где мебель пахнет мускатным орехом. Блик женского профиля доломан оставленный в кресле призывают тебя нам преподать что мир неподвижен и его ускользанье мнимость: все так же и длится, реестры стиснуты до упора подавленный смех прорвавшееся рыданье стихают когда означенный час грянул из неведомого далека в том и секрет. Тот кто знает все это и еще много другого (знаток риз униформ винтовок эпохи Коммуны всевозможных обычаев ритуалов застолья просторных листов изящной бумаги) — тот кто ничто не упустит в забвенье — тот кто заметит явленье беззвучное призрачной тележки старьевщика нагруженной всяческим хламом под рухнувшим сводом вселенских архивов, — именно тот должен смерть презирать упираясь (вот почему ты как изнурил плечо) в хлипкую переборку между нами и Всем. Вечно агонизирующее сегодня эта скрипящая дверь ветер извне сотрясает ненадежные наши жилища где-то зверь (ты так говорил) утоляет жажду из лужи и мешкает звезда, недоступная счету. Все как будто налично все и налично однако придется чуть подождать грядущего пополнения пространства где все разрешится где нагроможденье предастся Спасительной пустоте где мы достигнем тебя, Жан Фоллен. (Париж, март 1971) Перевел с французского Александр ДАВЫДОВ Жан Тардьё (1903-1995) — поэт, драматург, эссеист. Очень мало переводился на русский язык, поэтому почти неизвестен в России. Его первые поэтические сборники вышли в 30-е годы, когда он, вместе с А. Жидом, Ж. Поланом, Ф. Понжем и др., входил в группу писателей, объединившихся вокруг литературного журнала «Нувель ревю франсез». Но славу ему принесли стихи, написанные в военные годы, когда он участвовал в Сопротивлении. Стихи, печатавшиеся в годы оккупации подпольно, позднее были им собраны в книге «Задушенные боги» (1946). В 1951 г. вышел едва ли не самый известный поэтический сборник Тардьё «Месье Месье», насыщенный парадоксами, каламбурами, словесной игрой, потом еще несколько сборников. Также публиковались его статьи о современном искусстве. После войны Тардьёработал на радио и сочинил несколько радиопьес, став одним из зачинателей «театра абсурда». |