Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовГригорий ГОРНОВ
ПРОСТИ МЕНЯ
* * * Прости меня за этот год и тот.
Я обмельчал в обилии литот, У наших троп не замечая горы. За то что я тебя не видел вне Своей судьбы, уподоблял луне, Фигуркой ставя в эти коридоры. Прости за мимо чашки — кипяток. Прости за неподаренный платок. Прости за гордость рубленной монеты. Пустые суеверия прости. Как маятник над городом — расти, Покуда небеса не имманентны. Прости за недолюбленность мою, Прости меня, что это говорю, А если хочешь прокляни навечно. Над городом снежинки понавесь, Смахни рукой с бумаги эту взвесь И в белый свет уйди остроконечно. * * *
Черные сосны Херсона. Монастыри.
Дебаркадеры, съеденные невидимой тлей дотла. Пустынные улицы, заезженные пустыри. Шлак, просыпанный из треснувшего котла. Сложно поверить, что тут я когда-то жил. А теперь посмотришь кругом — одна Яуза... И Москва Вымывает из тела остатки стихов и жил Сквозь штанины, уши, кольца и рукава. Что останется? Мрамор не для метро — Белое тело без ребер — комок стыда. А что вспоминаю? Пили с тобой ситро. За ухом ромашка. Дорога невесть куда. Как в глуши, по пояс в какой-нибудь там Оке, Вытанцовывая голое ча-ча-ча, На тебя, понимающую: «все О´кей», Смотрю глазами свернутого ключа. * * *
У нее были кудри из прессованной пыли,
Душа голубая с прожилками железных дорог. Пружины в локтях, в коленках. И мы любили Временами переходить с молчания на монолог. Когда я родился, заводные птицы не выпускались: Заводы перешли на радиоуправление, провода, ИК. Для заводной птицы требуются специальные сплавы, Сноровка рабочих и еще много чего недоступного в наши века. Но как-то в речку я уронил мобильник, Полез в воду, и, рыская в иле, я отыскал ее. Я купил ей платье, и мы ходили в лес собирать чернику И ту белую ягоду, что тогда не исчезла еще. Мне звонили друзья, однокурсники, бывшие жены, Но вместо привычной речи слышали разговоры рыб. И как в мутной воде шипят упавшие с веток клена Звезды, не похожие на молчаливые, упавшие с веток лип. * * *
Приму намокший хлеб из уст твоих
От времени правления живых До времени правления Аида. И хлеб растает на моих устах, Как соль богов: земной животный страх, Любимая, разъятая Таврида. Родное сердце: сосны и песок. Мы жизнь с тобой пойдем наискосок Сквозь самый центр старого лимана. Голгофа, гол, туземца голова — Слова пустые, нужные слова Начала, окончания романа. Круги ли ада иль круги своя? Бьем сваи в основание пещеры. И не погаснет в голове свеча, Когда зажгут наружные торшеры Двойного смысла, нужной запятой, На десять оборотов запертой. МУЗА
Ты видишь, что я пишу и думаешь — «помогу,
буду сегодня музой, верной женой поэта». Ты сгибаешь ноги в коленях — я записываю строку, ты вытягиваешь ноги — и вот — поворот сюжета. Скоро уедем к морю, будем запивать баранину хванчкарой, в утренних волнах купаться, вспоминать кого-то, и придут в стихи с новой вдохновленной тобой строкой Гипербола, Систола, Фабула и Литота. Если движение в сыне, то память в его отце, Святой дух поэтому есть ребенок, как механическая игрушка, меняющийся в лице, при каждом движении, содрогании шестеренок. ДЕЛЬТА
Кровеносная система дельты Днепра: артерии, капилляры,
трансартериальные перешейки, гемоэнцефалические барьеры, не пускающие к морю, почки акаций (лары времени), байдарочники, военные, браконьеры. Там железная цепь на старом речном причале, по цепи ходит собака: не скулит, не лает. И десятилетия, сливаясь, искренне любовники не кричали там, где редкие сосны, пустующий летний лагерь. Нет, не русалка — за щиколотки на Платане подвешанная Медея коптится над кратером — людоед готовит лакомство для подруги. Не скачать из гугла карту этого тела, и никто не подскажет: сердце на севере ли, на юге? Григорий Горнов — поэт. Публиковался в журналах «Новая Юность», «День и Ночь», «Зинзивер» и др. Автор двух поэтических книг. Живет в Москве.
|