Литературный журнал "Дети Ра"

Союз писателей XXI века

Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Отклики

Александр Корамыслов. Сайт «Сетевая Словесность».

ИТОГИ ТРЕХ ВЕКОВ: СЛОВЕСНОСТЬ АКТУАЛЬНА!

Прежде, чем перейти к основной теме повествования, лишь опосредованно относящейся к Поволжью, хочу вкратце рассказать о двух важных, на мой взгляд, событиях из области актуальной словесности, состоявшихся в один день в Ижевске в конце 2004 года.

26 ноября, практически накануне начала Рождественского поста, творческие москвичи порадовали ижевчан буквальным пиром духа.

Днем в новом большом ижевском магазине «Центр книги» состоялась встреча, последняя в минувшем году в рамках проекта «Актуальная словесность» программы «Культурная столица Поволжья» с главным, если можно так выразит»ся, «русским красавцем» (или — «главным красавцем русского постмодернизма»...) Виктором Ерофеевым. (Кстати, роман с очень непростой судьбой «Русская красавица» (поначалу чуть было не выброшенный в редакторскую мусорную корзину, а ныне переведенный на 34 языка мира), ВЕ называет романом о свободной русской женщине).

Виктор Владимирович, с некоторых пор все свои тексты пишущий исключительно на компьютере, оказался человеком скромным и самоироничным (в частности, надписал мне свою программную книгу (роман «Страшный суд») так: «На Ваш Страшный суд»...), не говоря уже о его недюжинном интеллекте.

ВЕ, считающий, что литература сейчас должна основываться как минимум на двух культурах, рассказал, зачем он занимается программой «Апокриф» на телеканале «Культура» («мне кажется, что наша страна, богатая талантами и воображениями, еще до сих пор мало знает сама о себе. Экзистенциальные сваи, на которых зиждется человеческое бытие — у нас совершенно не проработаны, несмотря на замечательную русскую литературу. Программа обращена к нашим замечательным людям, у которых самореализация происходит очень болезненно...»), вспомнил трагикомический случай с несостоявшимся, но уже подготовленным расстрелом ВЕ и его спутницы, немецкой журналистки (как торговцев оружием) — в Центральной Африке, из автомата, сконструированного в Ижевске (Калашникова, разумеется) — «жизнь оказалась недорога — всего пять долларов», за которые их отпустили, что и описано в романе «Пять рек жизни».

Ерофеев представил здесь книги своего издательства «Зебра Е» (открытом, «вместо покупки дачи под Москвой», на деньги, полученные от издания книг за рубежом), а также свою новую книгу «Хороший Сталин» (отнюдь не апологию вождя, а посвященную отцу ВЕ «инструкцию, как стать диссидентом и что из этого получается»). В качестве хорошего чтения для настоящих любителей современной словесности, Ерофеев посоветовал составленную им антологию русской прозы «Цветы зла». Народа, желающего задать вопросы живому классику и получить от него автографы, в «Центре книги» было порядочно, но без внимания «хорошего Ерофеева» никто не остался.

А вечером того же дня в Национальной библиотеке УР прошел вечер сетевой поэзии, организованный «московско-ижевским» поэтом Глебом Бардодымом, по совместительству являющимся сотрудником одной из компаний сотовой связи, не преминувшим подчеркнуть связующее значение поэзии в разобщенном мире. Свои стихи здесь читали шесть ярких московских поэтов: Андрей Коровин (главный редактор сайта «Стихи.ру»), Андрей Новиков (главный редактор журнала «Сетевая поэзия»), Геннадий Каневский, Константин Прохоров, Мария Ватутина, Наталия Осташева — и двое местных: Герасим Иванцов, а также автор статьи. Не менее яркая Ольга Кузнецова — пела под гитару песни своего и не только своего сочинения. На вечере были представлены и бумажные версии лучших (по мнению составителей, во многом совпадающем с моим...) образцов Интернет-поэзии — журнал «Сетевая поэзия» (стихи и статьи о поэзии с сайтов ТЕРМИтник поэзии, Стихи.ru, Поэзия.ru, Лито «Пиитер», Лито «Рука Москвы», Полутона, Вечерний Гондольер) и альманах «Литерра инкогнита» (по материалам сайта «Термитник поэзии»), а также книги участников вечера.

Положа «Руку Москвы» (к каковому творческому объединению причастны вышеперечисленные столичные гости) на сердце Удмуртии, могу сказать, что все было достойно и интересно. Тем более что для Ижевска — впервые. На другой день москвичи выступили в Музее истории и культуры Среднего Прикамья (Сарапул), по пути навестив и Воткинск. На будущее решили проводить совместные вечера и здесь...

О ГЛАВНОМ...

С 14 по 19 декабря 2004 г. в Москве состоялся большой международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте», проведенный Фондом Достоевского (Президент Игорь Волгин) при поддержке Правительства Москвы и участии Русского ПЕН-центра, Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Института мировой литературы и Литературного института им. А.М. Горького.

Целью конгресса, который во многом носил итоговый характер, являлось осмысление русской литературы трех последних веков как мирового духовного феномена.

В конгрессе, для участия в котором было подано более тысячи заявок со всего мира, участвовали не только теоретики, ученые из 52 регионов России, а также из 35 стран (СНГ, Европы, США, Мексики, Вьетнама, Японии и других государств), но и активные практики творческих процессов, происходящих сейчас в русской словесности, среди которых были такие известные русские писатели, как лауреат Букеровской премии 2004 года Василий Аксенов, Андрей Битов, Владимир Маканин, Евгений Евтушенко, Евгений Рейн, Мария Розанова и другие.

За шесть дней в рамках этого масштабного форума, проведенного в московской гостинице «Космос», прошли восемь круглых столов: Россия и Запад в диалоге культур; Вечные вопросы русской литературы; Биография как творчество (Писатель — субъект исторического процесса); «Поэт в России больше, чем поэт»; Современные вызовы и постсоветская словесность; Русский авангард в контексте мировой культуры; Время и красота (к диалогу естественнонаучного и гуманитарного знания); итоговый круглый стол Русская литература как национальная идея? (Прошлое, настоящее, будущее).

Здесь же состоялись заседания тринадцати секций: Россия — Запад — Восток; Религиозно-философские искания русской литературы; Русская проза: пророки в своем отечестве?; Русская поэзия ХХ века — мировое явление; Классична ли классическая литература?; Современная российская словесность: постмодернизм или отказ от него?; Чужое как свое: впитывание, отражение, заимствование; Русская литература и театр; Русский язык в мировом культурном пространстве; Самосознание русской литературы; Духовные метаморфозы Серебряного века; Россия: взгляд извне Литература в изгнании; Литература советской цивилизации — на которых было представлено около трехсот докладов.

В качестве официального участника на конгрессе побывал и автор статьи — при моральной поддержке программы «Культурная столица Поволжья» и материальной — Генерального директора ОАО «Удмуртгаз», депутата Госсовета УР, Председателя Общества русской культуры г. Воткинска Николая Владимировича Пластинина.

На пресс-конференции перед открытием конгресса его главный вдохновитель и организатор, президент Фонда Достоевского и председатель оргкомитета конгресса, человек со столь близкой для поволжского уха фамилией, Игорь Волгин — сказал, что данный форум — «попытка впрячь в одну телегу коня и трепетную лань — то бишь, исследователей литературы и писателей», заметив что «среди исследователей (которые, очевидно, в данном случае — «кони» — прим. А. К.) тоже есть трепетные лани, особенно среди исследовательниц...».

Жорж Нива (Швейцария), отметив, что редко в своей карьере слависта и переводчика русской литературы видел примеры столь титанического предприятия, как этот конгресс, сказал, что русская литература в мировом культурном контексте сейчас, как и любая другая литература, полностью зависит от переводчика.

«Часто на Западе я слышу вопросы типа «Что стало с русской литературой? Ее уже нет?..». Это немного меняется теперь — например, благодаря Франкфуртской книжной ярмарке 2003 года, на которой Россия впервые выступала в роли центральной страны-участницы, а также Парижской книжной ярмарке в марте 2005 года, где Россия будет почетным гостем. Во Франции уже начались распри между различными издательствами, переводящими русских авторов...

...Русские авторы очень интересуются: «А знают ли нас там? А читают ли нас там?»».

Нива на это обычно приводит такой пример: он живет в «небольшой альпийской деревушке» под названием Рене (с населением 2 тысячи человек), в единственном книжном магазинчике которой, рядом с газетами и еженедельниками, есть все главные книги Толстого и все главные книги Достоевского. (Да, но любопытно, а есть ли там все главные книги Аксенова — или, скажем, Битова?! — прим. авт.).

Вступительное слово Игоря Золотусского было посвящено разносторонности подходов к организации подобных масштабных встреч: «когда мы станем собираться в следующий раз, я думаю, конгресс будет организован не только Фондом Достоевского, но и скажем, Фондами Лескова, Гоголя — и так далее, что позволит расширить поле русской словесности, входящей в мировой культурный контекст».

Румынский исследователь творчества Достоевского Альберт Ковач, попросил прокомментировать факт нахождения в последнем «логове» Саддама Хусейна двух книг — Корана и «Преступления и наказания». На что Игорь Волгин, предположив, что Хусейн на досуге занимался литературоведческим анализом, предложил перенести этот экзистенциальный вопрос, касающийся отношений исламской и европейской цивилизаций, на заседание секции «Россия — Восток — Запад».

Выступившая на пресс-конференции главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова отметив, что последние два века русская литература выходила из «толстых журналов» и их присутствие на конгрессе не «культурная программа», а естественная его ткань, рассказала об истории возникновения в 1978 году первой «толстожурнальной» премии — премии журнала «Октябрь», а также о том, что последний, 12-й номер журнала за 2004 год по традиции состоит из публикаций молодых авторов, произведения которых, возможно, станут предметами исследований литературоведов четвертого столетия русской литературы. А поводу мирового культурного контекста высказалась так: «Современная русская литература несколько странно представлена за границей. Мне досталась небольшая часть работы по книжному салону в Париже (в марте 2005 года) — и я увидела, как специален, как необязателен, как случаен отбор издателями нашей литературы» — и выразила надежду, что конгресс и работы его участников помогут переводчикам и консультантам иностранных издательств лучше ориентироваться в новой русской литературе.

На открытии конгресса выступили Андрей Битов, Игорь Золотусский, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом), член-корреспондент РАН, член президиума Санкт-Петербургского научного центра РАН Николай Скатов, профессор Жорж Нива (Швейцария), Евгений Евтушенко, Василий Аксенов, Владимир Маканин, Юрий Поляков и другие.

Президент Фонда Достоевского и председатель оргкомитета конгресса Игорь Волгин, руководивший здесь круглыми столами «Биография как творчество. Писатель — субъект исторического процесса» и «Русская литература как национальная идея? (Прошлое, настоящее, будущее)», открывая форум, выступил с большой речью, несколько фрагментов которой привожу:

«Сверхзадача конгресса — «улучшить» русскую литературу. Есть ощущение, что одна эпоха закончилась, начинается другая, и мы не знаем, какая. Есть потребность остановиться, оглянуться, подумать, что с нами происходит и что с нами будет происходить...

Можно сказать, что русская литература не столько пытается постигнуть загадку русской души, сколько сама является этой загадкой...

Русская литература свехлитературна, она — сакральный текст. В этом смысле знаменитая сцена Онегина с Татьяной или первый бал Наташи Ростовой выступают не только в качестве художественного сообщения или литературного факта, но и как реальное событие национальной истории...

Возможно, отдайся Татьяна Ларина Онегину, мы давно бы уже примкнули к мировой цивилизации.

Если изъять биографию Пушкина из истории России — это будет история другой страны...

Нас все чаще причисляют к сонму исторических маргиналов, завершивших свою мировую судьбу, и у нас есть немалые шансы стать греками третьего тысячелетия, которые за умеренную мзду будут бодро водить туристов по руинам нашей некогда цветущей культуры...

Нам только кажется, что, занимаясь искусством и наукой, мы совершенствуем мир, на самом деле мы совершенствуем в лучшем случае себя — и, я думаю, мы и будем этим заниматься в отпущенные нам пять дней».

Напоследок, вспомнив слова Гоголя о Пушкине («русский человек в его полном развитии через двести лет») и Бродского о том, что литература (в частности, поэзия) — наша видовая цель, Волгин призвал: «Вперед, к Пушкину!».

Как всегда склонный к юмору поэт-депутат Евгений Бунимович, начал с правдивых шуток: «Сегодня можно говорить, что поэт в России больше, чем Россия», «Чем маргинальнее место нашей литературы, тем респектабельнее те места, которые она выбирает для своей презентации»... Как представитель Московской городской Думы, Бунимович отметил, что Правительство Москвы в свое время сделало один осмысленный шаг, вызвавший большие позитивные последствия: не мешать развитию литературы и искусства. Следующий шаг — помогать — дается с гораздо большим трудом и помощь Правительства Москвы в проведении конгресса — очень хороший знак. Как поэт, Евгений Абрамович сказал, что брэнд «русская литература» все-таки еще несомненен, с чем и поздравил присутствующих.

Василий Аксенов, согласившись со словами Игоря Волгина о конце одной эпохи и начале другой, долго размышлял вслух о сломе не только веков, но и тысячелетий, о колоссальной фанаберии, с которой западный мир подступил к 21 веку, о возникшей в последние годы серьезной угрозе для иудео-христианской цивилизации. О том, что литература (прежде всего, русская) может и должна стать воплощением борьбы за то, чтобы эта цивилизация уцелела. О кризисе самой литературы, в частности, в жанре романа, вернувшегося туда, откуда он вышел — на базар, но уже электронный. О способах борьбы с эти кризисом — путем создания замкнутых кругов истинных знатоков и ценителей литературы...

Красноречив был Андрей Битов: «Без прохождения новой эпохи Просвещения мы сейчас ближе всего не к двадцать первому веку, а к восемнадцатому... Россия опережает, только когда не догоняет. Когда догоняет — она бесконечно и безнадежно отстает...».

Вместо употребления довольно молодого термина «мировая литература» (придуманного Гете), Битов предложил говорить «о «мировом состоянии» как некоем поле, открытом литературой гораздо раньше физики, через которое и можно попытаться проскочить в общий мир». О том, что на самом деле постмодернизм возник в «золотой век» русской литературы, что более постмодернистского произведения, чем «Евгений Онегин» — и не найти. Говорил Андрей Георгиевич и о высоком непрофессионализме русской литературы (пока она гениальна — она непрофессиональна), о ее преждевременности, о том, что «русская литература совершенно не умеет писать... Сейчас, в условиях рынка, она может стать профессиональной — но на этом и закончится...».

Битов также поведал о своем излюбленном (в последнее время...) приеме — раскладывать имена классиков по буквам и собирать из оных другие слова, где работает каждая буква — как правило, выражающие суть подопытных писателей: Петр Чаадаев — предтеча; Александр Пушкин — душа, пушинка; Михаил Лермонтов — храм, молитва; Николай Гоголь — книга, глагол; Лев Толстой — тело, слово, ствол; Федор Достоевский — доверие, треск, фрейдист; Антон Чехов — нота, веха; Александр Блок — блеск, раскол, блокада. С классиками двадцатого века стало получаться сложнее: из Максима Горького и Владимира Маяковского — вышли только микро и макро, а еще из Маяковского вырвался крик мама; Осип Мандельштам — письмо, писатель; Марина Цветаева — матрица; Александр Солженицын — сложение, единица, целое, Солнце; Иосиф Бродский — собор и бросок. И, наконец, из Венедикта Ерофеева — вспыхнул фейерверк. (Замечу, что из Виктора Ерофеева — тоже!..). Также замечу, что если пойти несколько дальше Битова и попробовать составлять из «именных букв» писателей словосочетания — из русского писателя Андрея Битова может вырасти древо на Тибре...

Главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков затронул больную тему: «сама задача рассмотрения русской литературы в мировом культурном контексте — невыполнима, поскольку не рассмотрена русская литература в контексте русской литературы. Настолько сегодня искажена реальная картина, настолько разобщены писатели и не существует единого взгляда, соотносящего разные фланги литературного процесса... что, с известной натяжкой, можно утверждать, что в современной русской литературе идет духовная гражданская война... Прежде чем говорить о русской литературе в мировом культурном контексте — надо прийти к единой шкале ценностей, к единой эстетической иерархии, вернуть нашу литературу из баррикадного режима в режим диалога...».

Владимир Маканин, рассказав, что ему часто задают вопрос, почему в романе «Андеграунд» его герой совершает двойное убийство — а он всегда отвечает: «Этому меня научила русская литература и, конечно, Достоевский», настаивал: пора перестать относиться к литературному герою как к героической личности...

Профессор Жорж Нива поведал, что, когда его спрашивают русские на Западе: «Как можно улучшить имидж России в ваших СМИ?» — он неизменно отвечает, что главное средство здесь (и даже — оружие) — это русская литература.

На круглом столе «Россия и Запад в диалоге культур» Игорь Золотусский сетовал на то, что «культурный и литературный диалог между Россией и Западом идет на уровне камерального, замкнутого пространства. В условиях, когда этот диалог вести по существу некому», как отрадный факт Золотусский отметил только что вышедшую замечательную по его словам книгу Бориса Тарасова «Мыслящий тростник» (русские философы и писатели о Паскале), где прослежен диалог с Паскалем на пространстве русской литературы 19 века.

Профессор Анджей де Лазари (Польша) здесь высказался в том духе, что русская литература, да и вообще Россия — никак не могут избавиться от романтизма, дабы войти «на равных» в мировое сообщество, на что ему возразили, что, если русская литература и Россия от романтизма избавятся — тут же и закончатся, добавив, что в действительности, с Польшей — примерно такая же ситуация...

А Р. Клейман (Молдова) поведал достаточно грустный факт из области диалога культур — преподавателям русского языка и литературы в Приднестровье, откуда он приехал на конгресс, постоянно твердят: что вы держитесь за эту русскую литературу, мы не хотим, чтобы наши дети ее знали, разве с вашим Обломовым войдешь в Европейский дом?..

На круглом столе «Вечные вопросы русской литературы» в числе других выступил один старейших на сегодня отечественных писателей Григорий Померанц (Москва), автор превосходного, на мой взгляд, доклада «Дважды два — пять». Померанц заметил здесь, что на многие вечные вопросы ответы уже даны давным-давно Гоголем — какого Ревизора нужно бояться и какого Суда страшиться. «А чтобы нам обустроить Россию, надо ее любить и иметь на все реформаторские начинания благословение церкви».

Почетный участник конгресса Мария Васильевна Розанова (Париж, Франция), представившая здесь трехтомник «127 писем о любви» (составленный из реальных писем к ней Андрея Синявского — из мордовских лагерей) заявила, что «Отечество погубили три фактора: размеры, национальное самомнение и православие... ...Русскую литературу губят писатели. Кухарка, обученная читать и после этого начавшая писать — это конец света, конец изящной словесности... ...Отечество и русскую литературу погубила всеобщая грамотность».

На секции «Россия — Запад — Восток» в докладе Сергея Бирюкова (Германия) «Русский авангард против заката Европы» речь шла о взаимодействии русского и западного авангарда в прошлом и настоящем. И в частности, о влиянии русского авангарда, особенно Хлебникова, на немецкого художника, поэта и мыслителя Карлфридриха Клауса, а затем о влиянии Клауса уже на русского поэта и художника Валерия Шерстяного, о важности выхода литературных произведений русских футуристов, особенно Хлебникова, по-немецки.

На круглом столе «Русский авангард в контексте мировой культуры» Бирюков представил только что выпущенный Государственным литературным музеем компакт-диск, первый из целой серии, со стихами Алексея Крученых в исполнении автора, а также Игоря Лощилова и самого Сергея Бирюкова.

Весь авангард Бирюков делит на авангард исторический и авангард внеисторический, возникший после Второй мировой войны. Авангард, по его мнению — это именно движение и стилевое направление, как барокко или классицизм. Главная тенденция обоих авангардов — работа с элементами, сейчас это — углубление и развитие сенсорики, достижения в области атомарности, тонковолоконности, превращение Интернета, предсказанного Хлебниковым, в художественное явление.

СБ рекомендовал обратить внимание на только что вышедший в Институте русского языка РАН новый сборник статей «Поэтика исканий. Поиск поэтики», а также на выходящие в Москве два новых журнала, посвященных авангарду, «Футурум АРТ» и «Дети Ра».

Сергей Завьялов (Хельсинки), споря с Сергеем Бирюковым, заявил, что авангард — не стилевое течение, а универсальная ментальная тенденция. В качестве примера он сообщил, что в древнегреческой литературе на рубеже 4-5 веков до нашей эры совершенно очевидно появляются две линии, которые уже в Европе конца 19 — начала 20 веков дают две «реплики через тысячелетия» — это как бы модерн (отрицание предыдущего с максимальным использованием этого предыдущего как такового) и как бы авангард (как тотальное отрицание предыдущего).

Бирюков, согласившись с определением авангарда как ментальной тенденции, все-таки настаивал и на определении его как стилевого течения тоже...

На круглом столе «Поэт в России больше, чем поэт» основным докладчиком («Ко всякому удару — молитва» (десять веков русской поэзии)) был, разумеется, Евгений Евтушенко, последние десять лет работающий над трехтомником «Десять веков русской поэзии», который должен выйти в издательстве «Искусство» (каждый том равен по размерам знаменитому тому «Строфы века», составленному тем же Евтушенко). Он завершил полностью первый том, заканчивающийся Пушкиным, и находится сейчас в ошеломляющем, по его словам, конце девятнадцатого века. В процессе работы ему пришлось кое-что переводить с древнерусского языка — в частности, он работал над новым переводом «Слова о полку Игореве». В докладе был не раз упомянут протопоп Аввакум, во время истязаний повторявший ко всякому удару — молитву. Таковой молитвой ко всякому удару, по выражению Евтушенко, стала на протяжении всех десяти веков русская поэзия. Работая над новым переводом, он заметил, что в финале этой трагедии из нее исчезла набатность, тема перекатывающихся по бескрайним степям и перестукивающихся друг с другом безымянных костей. И «позволил себе догадаться», что «Слово...» когда-то было цензуровано для какого-то торжественного случая, и «взял на себя смелость дополнить перевод перестуками безымянных костей, чередуемых ударами победных колоколов». Докладчик много говорил об актуальности «Слова о полку Игореве» — на примере российской истории 20 века и новейшей истории России — и задавался вопросом «Каким же будет наше »Слово о...« после десяти веков русской поэзии?».

Дискуссия на круглом столе была оживленной, выступающие на разные лады говорили о большести поэта в России, иногда (как Хоанг Тху Тоан из Вьетнама) порой объясняясь в искренней любви к докладчику (с вьетнамским произношением — Евтушенко...).

И никто не додумался просто встать на колени просто принять этот постулат как неискоренимую и противоречивую данность. Поскольку как раньше (в советское время) некоторые русские поэты работали дворниками и сторожами — так и сейчас. Хотя многие, насколько я понимаю, ушли в журналистику, некоторые — в бизнес и т. д. Впору не круглый стол проводить по этой теме, а писать серьезное социологическое исследование, где с точностью до долей процента было бы определено, насколько больше (или — все-таки меньше?) средний поэт в сегодняшней России себя самого. Шучу, конечно — и достаточно невесело...

На секции «Русская поэзия ХХ века — мировое явление» (ведущие — Илья Фаликов и Максим Амелин) весьма интересным был доклад Артема Скворцова (Казань) «Эффект девальвации иронии в русской поэзии рубежа тысячелетий», где, в частности, говорится: ««Постконцептуалистские» тексты — воплощение иронии «не живших», истинно инфантильных людей, великовозрастных Питеров Пэнов. Они боятся не столько даже окружающего мира и самих себя, сколько ясного ума и подлинных чувств, полагая их несовременными, и, если угодно, «неприличными». Ничего удивительного, что в удел им, в таком случае, достаются обломки мыслей и эмоций, выраженные на чуждых авторам языках. Это не торжество эстетической широты и идейного плюрализма, достигнутое при помощи иронии, а блуждание наугад в лингвистических потемках. В плане же формальных достижений и обретения каких-то оригинальных приемов выразительности постконцептуалистский тип стиха не привнес ничего нового в современную русскую поэзию, да и не мог принести: весь арсенал средств здесь заемный, а в отношении идей следует признать, что идеологическая база «новых инфантилистов» в меру свежа, хотя общие результаты их деятельности пока довольно скромны».

На секции «Самосознание русской литературы» запомнилось выступление Станислава Минакова (Харьков, Украина) «Мрачный оптимизм русской провинции. От провинциального к провиденциальному». Привожу выдержки из него:

«Провинциальному писателю или художнику, скажу по-украински, «пысьменныку або митцю» пока еще дано понять, где — дешевенькая яркая обертка с пустотой внутри, а где — главное, сущее. Он пока еще может различать эти градации — прекрасное, красивое и красивенькое...

...Украина уверенно превращается в хутор близ Диканьки — но не реальной гоголевской, где количество нечисти, хоть и худо-бедно, но было сочтено, а близ какой-то инфернальной, пронизавшей все основания нашего бытия и расплодившей чертей в невероятных количествах. Как следствие — утеря духовных корней, шатания, синдром перекати-поля, а потому относительная успешность внедрения, к примеру, оранжевых революционных технологий...

...Но и в условиях активного вытеснения русского языка из системы образования в украинских учебных заведениях любого уровня, на Украине все еще существует устойчивый пласт русской литературы, наиболее ярко представленный сочинителями, прежде всего, Харькова (Владимир Васильев, Нина Виноградова, Андрей Дмитриев, Виктория Добрынина, Ирина Евса, Анна Минакова, Евгений Сухарев, Илья Риссенберг, Евгений Филимонов, Юрий Цаплин и другие), а также частично Симферополя (Андрей Поляков) и Киева (Александр Кабанов, Наталья Бельченко, Игорь Кручик)...

Однако для защиты русского языка, русской литературы на Украине требуются сегодня известный стоицизм — в ситуации, когда железные прутья и кастеты нередко становятся инструментами для выдавливания православных приходов Московского патриархата — из храмов...

...Сегодня Малороссия — цивилизационный камень преткновенный...

Строго говоря, «поэтом можешь ты не быть», однако нельзя не быть Слову среди человеков, русскому слову среди Русского міра и вне его. В противном случае люди оскотинятся, утратив Образ и Подобие Божие.

Мы помним слова Томаса Манна, назвавшего русскую литературу XIX века святой. Помним и значимую реплику Иосифа Бродского, о том, что занимаясь русской литературой, неизбежно приближаешься к святости.

Будем надеяться, что у современной русской провинции есть, что предъявить миру и чем оправдаться пред Господом на Страшном Суде».

На секции «Россия — Запад — Восток» Георгий Гачев (Москва) в своем докладе «Национальные образы мира (Россия — Германия — Америка)», продолжающем многолетнее авторское исследование национальных образов разных стран и народов, очень интересно и, по собственному признанию, мифотворчески, говорил о разнице темпоритмов этих стран, в частности об определяющем для России времени года — зиме, когда «медведю надо и поспать», о том, что эти государства сейчас выступают в роли трагических героев истории. Трагизм, по мнению Гачева, состоит в том, что и Россия, и Германия, и Америка — «преступили меру» («Россия была призвана покрыть собой север Евразии и цивилизовать его, но ошибочно пошла дальше — на юг, а теперь, получив по морде от истории, возвращается к исходным границам...; призвание Германии — построение вертикальной оси, восхождение к «домам духа», великолепно осуществленные в 18-19 веках, но Германия тоже ошибочно позавидовала чужим пространствам в 20 веке, за что и поплатилась...; по энтелехии Америки, она должна была создать искусственную идеальную трудовую цивилизацию на новой земле, что и сделала, а теперь переводит производство в страны третьего мира, сами же американцы поступают в сферу обслуживания..., ...Америка по плебейскому принципу стала «переплескиваться» в имперских попытках завладеть миром и тоже выступает сейчас в роли трагического героя — и нам предстоит смотреть, как он будет ломать себе шею...»).

На секции «Современная российская словесность: постмодернизм или отказ от него?» было несколько докладов, касающихся положения русской литературы в Интернете. В частности, в докладе Ренеты Божанковой (Софийский университет «Св. Климент Охридский», Болгария) «Русская электронная литература как явление исторического и культурного рубежа», с ориентацией на русскоязычную Сеть, рассматривались проблемы дигитализации литературного наследия, создания и циркуляции коллективного творчества нового типа, отражение сознания человека рубежа эпох на новосозданные произведения словесного искусства, как и их мультимедийная «орнаментация». Здесь также наблюдались реальная культурная динамика и новые гибридная культура и литература, находящие адекватную среду для своего существования в Интернете. Ренета Божанкова отдавала предпочтение гипотезе о том, что «сетевая культура — это параллельная версия, а не субкультура; новые жанры и темы сетевой литературы реализуют одну из основных характеристик киберкультуры на рубеже веков — текстуальность. С нею связана коррекция статуса электронной литературы, находящейся на грани творчества и коммуникации»...

С большим интересом я ждал доклад автора «Сетевой словесности» Льва Вишни (Екатеринбург) «Современная сетевая литература, ее нынешнее состояние, пути выхода из кризиса. Проект сетевого союза писателей». Но, увы, Лев Борисович, очевидно, переволновался и, кроме нескольких тезисов, на заседании секции практически ничего не сообщил. Остается читать его теоретические труды, ставшие основой для доклада.

Кстати, Лев Вишня издает в Екатеринбурге новый журнал «Gород Gротеска», во втором, последнем пока, номере которого я обнаружил загадочное четверостишие незнакомого мне Миши Нержина:

Кривился поезд, как подлец,
по черным переулкам мыслей,
и там в углу лежал мертвец
и брови гнулись корамыслом.

Опечатка?!..

На этой же секции был представлен содержательный доклад Евгения Абдуллаева (Сухбата Афлатуни) (Узбекистан) «Тенденции и парадоксы развития русской литературы Средней Азии после 1991 г. (на материале альманаха «Малый шелковый путь»)», посвященный особенностям и малоизвестным фактам бытования русской литературы в одной из бывших «братских республик» (фрагменты доклада — в приложении 1).

Одним из важных событий конгресса стал круглый стол «Время и красота» (к диалогу естественнонаучного и гуманитарного знания), ведущий — доктор технических наук, директор Научного центра исследований и разработок информационных систем (НЦ ИРИС) Европейской организации ядерных исследований ЦЕРН, Женева — ОИЯИ (Объединенного института ядерных исследований), Дубна. Владимир Шкунденков, автор нескольких книг, опирающихся на опыт создания сложных информационных систем в ОИЯИ и ЦЕРН, основная идея которых, им же выраженная: «Назначение России — управление временем во Вселенной». В книгах Владимира Николаевича изложено применение русского подхода, который позволяет в десять и более раз сжимать время (сокращать затраты) на пути поиска красивых решений с выделением в этом поиске резонанса красоты. Собственно, этот круглый стол стал развернутой лекцией Шкунденкова с последующими вопросами и комментариями других его участников.

С чрезвычайно интересными, на мой взгляд, мыслями Шкунденкова, высказанными на круглом столе, подробнее можно ознакомиться здесь: http://spkurdyumov.narod.ru/Shcrudenkov.htm и здесь: http://www.bmatch.ru/showart.php3?nomerst=3227&lang=russian (некоторые из них — в приложении 2).

В рамках конгресса 17 декабря прошел большой поэтический вечер (ведущий — Юрий Кублановский), по признанию организаторов, в Москве подобного не было давно. В нем участвовали поэты, так или иначе связанные с жизнью и деятельностью Игоря Волгина (в другом случае довольно затруднительно было бы представить некоторых из них в одной, пусть временной, «литературной тусовке»): Максим Амелин, Дмитрий Быков, все еще находившаяся под впечатлением от поездки в Удмуртию и прочитавшая стихи из «Удмуртской тетради» Мария Ватутина, Сергей Гандлевский, Евгений Евтушенко, Елена Исаева, Инна Кабыш, Владимир Костров, Станислав Минаков, Олеся Николаева, Вера Павлова, Вадим Рабинович, Евгений Рейн, Юрий Ряшенцев, Илья Фаликов, Алексей Цветков, Евгений Чигрин и другие. Эмоциональностью чтения поразили два «старейшины» русской поэзии, два Евгения — Рейн и Евтушенко. Особенно первый, выступление которого обернулось просто каким-то яростным бешенством, возможные причины которого изложены в статье Натальи Ивановой «Предрождественский романс». (Попутно замечу, что, будучи ведущим круглого стола «Поэт в России больше, чем поэт», Е. Рейн представил Е. Евтушенко так: «Великий Евтушенко у микрофона!» (понимая юмор этой фразы, не могу удержаться от иронии: хорошо, что ее не слышал Бродский...), а вообще вел себя как заправский цензор, то и дело перебивая выступающих: «У Вас осталось две минуты!» (варианты: «полторы минуты», «тридцать секунд»), резко оборвав дискуссию: «Все! Заседание закрывается!..»). Упомянутый минидифирамб Рейна в адрес второго Евгения — Евтушенко — не помешал последнему прикрикнуть на первого, о чем-то переговаривавшегося с соседкой, во время чтения ЕЕ на поэтическом вечере: «Молчите, когда читают стихи!..».

К числу важных событий конгресса относится представление издательской серии «Русские богоискатели» (руководитель проекта — Владимир Меденица, Сербия). Сам будучи философом, Владимир Меденица выпустил в Белграде почти 100-томную библиотеку сочинений русских религиозных мыслителей XIX — XX веков. На книжных столах, представляющих серию, я встретил и книги из несколько другого ряда — например, «Постмодернизам» (постмодернизм по-сербски) Михаила Эпштейна...

Культурную программу конгресса украсили два спектакля, довольно оригинально связанные с русской классикой. Гамбургский театр «Einfache Buhne» под руководством Евгения Местечкина представил камерный спектакль (две актрисы, один актер) «К трем сестрам» (на немецком языке) — по пьесе А.П. Чехова «Три сестры». Артист театра Образцова Андрей Денников представил моноспектакль по жизни и творчеству дважды юбиляра 2005 года Сергея Есенина — с песнями, плясками, использованием кукол (сказывается актерская специфика...).

В культурную же программу вошла и автобусная экскурсия по Москве — с некоторыми забавными эпизодами (например, при движении через реку Москва по метромосту в районе Лужников — экскурсовод выдала фразу, вызвавшую аплодисменты участников конгресса: «В этом месте Му-Му утопил Тургенев...»).

18 декабря в рамках конгресса состоялось вручение ежегодных премий журнала «Октябрь», доставшихся нынче Василию Аксенову, Ирине Ермаковой, Анатолию Найману, Вячеславу Пьецуху, Александру Хургину и другим маститым авторам, а также молодым писателям, в числе которых был участник конгресса уже упоминавшийся мной Евгений Абдуллаев (Сухбат Афлатуни) (Узбекистан) — за лучший дебют 2004 года.

18 декабря здесь также состоялась презентация книги Игоря Волгина «Возвращение билета. Парадоксы национального самосознания», цитирую http://www.volgin.ru/buy/4.html, «в которой автор пытается постигнуть природу глубинных, зачастую мучительных парадоксов русского национального самосознания. Первая часть (своего рода книга в книге) посвящена истории «Дневника писателя» (эти работы положили начало новому направлению в науке о Достоевском). Сквозной сюжет книги, среди героев которой — П.Я. Чаадаев, Н.В. Гоголь, О.Э. Мандельштам, М.А. Булгаков, Н.А. Заболоцкий, Э.Г. Багрицкий, Е.М. Винокуров, А.И. Солженицын, А.Д. Синявский и другие — духовные коллизии двух последних веков, драматический ход русской истории вплоть до нынешних дней (последняя часть, «Сумерки свободы», современная ситуация в России)».

Вечер вел главный редактор журнала «Континент» Игорь Виноградов, выступавшие живые классики — (Василий Аксенов, Георгий Гачев, Евгений Евтушенко, Тамара Жирмунская, Кирилл Ковальджи, Владимир Маканин, Анатолий Найман, Валентин Резник, Николай Скатов...), высказав много заслуженных похвал в адрес книги и ее автора (впрочем, порой предуведомляя классическим: «Я книгу не читал, но скажу..»), пошутив по поводу ее размеров (768 страниц большого формата в твердой обложке) — «хорошо обороняться от нападений в темных переулках» (Е. Евтушенко), к числу наиболее существенных недостатков книги отнеся то, что ее нельзя читать лежа... Подробнее о презентации книги Игоря Волгина «Возвращение билета. Парадоксы национального самосознания» (и, конечно, о самом конгрессе) написано у Ольги Чернорицкой в статье «Форум в контексте книги».

Форум, готовившийся девять месяцев, оказался вполне жизнеспособным «ребенком», готовым к развитию. В целом (коротко) состоявшийся конгресс можно определить так, как это сделал на его закрытии Игорь Волгин, подчеркнув, что специально произносит эти два слова четко и раздельно: «пир духа». Что вполне серьезно свидетельствует о решении многих из поставленных организаторами конгресса задач и достижении многих обозначенных целей. И, может быть, главный его итог (при всем, что мы знаем и о чем догадываемся по поводу нынешнего положения русской литературы) — уверенность в том, что русская словесность была, есть и будет актуальна — и не только в России.

P. S. О практических итогах конгресса для себя лично автор (кстати, в единственном числе представлявший Удмуртию) может сообщить следующее: его встречи с коллегами на конгрессе способствовали установлению перспективных контактов с литературными кругами Москвы, других регионов России, а также «русского зарубежья», что, есть надежда, благотворно отразится на продвижении литературных ресурсов Удмуртии за ее пределы...

Добавлю, что вне рамок конгресса достигнута договоренность с международным литературно-художественным журналом «Дети Ра» (главный редактор — Евгений Степанов), член редколлегии которого, известный поэт и теоретик литературного авангарда Сергей Бирюков (Германия) также был участником конгресса — об издании в 2005 году специального номера журнала, посвященного современной русской литературе Удмуртии.