Свежий Номер

№ 7 (57), 2009

Сходимся. Иду к тебе навстречу,
Родина, и выстрел — за тобой.
Небо опускается на плечи,
И туман сгущается седой.

Уши заложило, словно ватой.
Твой прицельный залп неотвратим!
....................................................
И души дымок голубоватый
Хочет слиться с небом голубым.

Меня не узнает пространство:
не видит свет, не чует тьма,
храпит квартал, устав от пьянства,
затарив злобой закрома.
Мой друг «Никто», в потертом фраке,
давно в упор не узнает,
как привидение, во мраке,
толпа безродная живет.
Соседи манию истерик
включили в жалкий рацион —
безумие не ищет берег,
как тишину не ищет звон.
В запретной зоне отчужденья,
В своем непознанном краю,
я, как в последнем сновиденье,
в горящем ельнике стою.

Снегопада таинственный шорох —
Как ушедших иной разговор,
Как старинные песни в повторах,
Подвенечного платья узор.

Может быть, это только виденье:
Эта жизнь, этот сон, этот бред…
Приоткрыта калитка забвенья:
Только вход… Только выхода нет.

Только странные мысли о воле
В исступленье плетут кружева…
Но лыжней перечеркнуто поле,
Упакована снегом трава.

Незнакомые зимние птицы
Щедрой россыпью стынут в лугах…
И несется Судьбы колесница,
Пропадая в российских снегах.

Путь в иные миры
отыскать, войти б…
и захлопнуть дверь.
Золотые шары осени
сожжены — поверь!

Подошла.
Все места заняты
у огня — за мзду.
Замки снов — заперты.
Думали, не дойду?

Был бы стог, а ворона найдется,
Коронует соломенный клан,
Чтобы видеть, как осень крадется,
Над полянами стынет туман;

Чтобы видеть, как войны клубятся,
Превращаются в пыль города,
В смертном поле стернею ложатся
Равнодушие, боль и беда.

Бледный парус в тонкой дымке,
Скрип песчинок под ногой,
Осторожный след тропинки,
Плеск волны береговой.

Это первое причастье,
Свет на кончике иглы,
Это ладанка на счастье,
Запах моря и смолы.

Это слитки винограда
Синей темью смотрят в сад.
Жизни вечную балладу
Ночь читает наугад.