Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПоэзия Союза писателей ХХI векаИгорь ГРИГОРОВ
УЧЕНИК ЧАРОДЕЯ
На берегу Это — берег твоей реки. Обветшалый лед
Старым платьем трещит и ползет по швам, Ты впервые с осени видишь — река течет, А лоскутные льдины уходят по рукавам И протокам реки туда, где горит закат, Но река заливает жар — без ее воды Небо выгорело б дотла много лет назад, Так же вечером. Зеленоватый дым Лег на кроны деревьев, зыбкий, как этот мрак, Что с трудом скрывает вешние небеса, И растет тишина, сквозь которую слышишь, как Прорастают травы, и кажется, что ты сам Прорастаешь корнями в суглинок речных террас, Неподвижен и нем, забывая, что есть слова, Наблюдаешь, как время движется мимо нас, И лоскутные льдины уходят по рукавам. Зима
Проснись до света оттого, что печь
Остыла, и тебе приснилось лето: Поляны трын-травы зовут прилечь, И много света. Проснись. Гляди в морозное стекло, Жди с неба новостей — их мало, впрочем, И оттого совсем не тяжело Хвостам сорочьим. Жди снега, что не выпал в Новый год И к Рождеству, похоже, не поспеет, Но до Крещенья точно занесет Твои Помпеи. Затеплив печь, смотри в свое окно. Помпеи просыпаются. Незримо Приметами до крыш занесено. Север
Уходили от сумы да от тюрьмы.
Шли дорогами монахов-чернецов. Горностаевая мантия зимы Укрывала от погони беглецов. Шли на север, где земная параллель Не длиннее обручального кольца. В край, где дерево в лесу обычно — ель, В мир, где гость, зашедший в дом — почти что царь. Жизнь — зима и ожидание зимы. Море сине, снег полей до боли бел. Здесь для глаза гжель привычней хохломы, Ибо красок только две — лазурь и мел. Прикосновения
Облаками — сугробы, сугробами — облака,
На излете взгляда, белым пятном на карте Тают, переплетаясь. Их не различишь, пока Солнце звоном капели не прикоснется к марту. А весна в этот раз будет чудо, как хороша, Зазвенят ручьи, что весною одно и важно. Так же первое прикосновение карандаша Возвещает надежду белым листам бумажным. Это будет весной: будет небо, как бирюза, На ступенях судьбы, поднимающихся полого, Ты коснешься моей руки, посмотришь в мои глаза — И моя душа прикоснется к Богу. Черно-белое
Снять Лето — большая идея!
(Увы, неумение — враг мой), И я — ученик чародея — Над выдержкой и диафрагмой Колдую, — но снова и снова Чуть смазана память о лете… И юный фотограф сурово Ругает порывистый ветер. Как странно, дружище, как странно: Ведь сбудутся в жизни иные Волшебные дальние страны И четкие снимки цветные, Но этот — еще черно-белый — Останется неким пределом: Там старая яблоня. Рядом, На длинном шесте среди сада, Обитом железом от кошек — Скворечник, слегка перекошен, Смородины куст и качели, Что мне столько песен пропели, И небо. Но — странное дело: На снимке моем — черно-белом И выцветшем, словно обои, — Оно до сих пор — голубое… Август
Небо отдано журавлям.
Солнцем выше краев полны Дни, а ночи несут прохладу. Снова будут шуметь поля, Что устали от тишины. Налетевшему ветру рады Ветви дерева. И шатер Из зеленых листьев широк И непреодолим для света, Только август — плохой актер: Монотонно твердит урок И бездарно играет лето. Разве важно, что в полдень — зной, Небосвод беспредельно чист И приятно дремать на сене, Если с нежностью неземной Ты глядишь на зеленый лист, Понимая, что он — осенний… Игорь Валентинович Григоров — поэт. Родился в 1964 году в г. Арсеньев Приморского края. В настоящее время живет в г. Архангельск. Работает в ООО «Севергеосервис» (генеральный директор). Член Союза писателей XXI века. В «Детях Ра» публикуется впервые.
|