Свежий Номер

№ 4 (54), 2009

Тайны зазеркалья, закулисья
Приоткрыли.
Дальше, что еще?
Облетели фиговые листья,
А народец праздный не смущен.
Взглядом проскользя по причиндалам,
Дворничиха шамкает под нос:
«Эка новость, будто не видала,
Дурят, разрази их всех понос.
Насорили, тоже мне герои,
Думают, о них заплачет рай.
Бесятся — то спрячут, то откроют,
Ну а мне их листья убирай».

Трафаретом забора
Изуродован сад.
Пес жирнющий, как боров,
Злющий, словно оса.
Здесь от песьего рыка
Львиный зев пересох,
Колокольчик-заика
Потерял голосок.
А решетка литая, —
Посмотреть (не украсть) —
Но в саду расцветает
Песья черная пасть.

Том в переплете изданный,
Песни по всем программам, —
Был знаменит, стал признанный.
Странно все это, странно.
Тексты, что  «не пролазили»
Дали (в стихах и прозе).
Может, с какой оказией
Весточку в рай забросить,
Чтобы его порадовать?
Только (боюсь) не стоит —
Чаще поют по радио,
Реже поют в застолье.

Затяжные дожди по раскисшему тракту.
Тучи встали в глухой непроглядной осаде, ––
Словно солнце сумели привлечь за растрату.
Неужели не выкрутится —
И посадят?
Вон и травы согнула тяжелая сырость…
Но склонился к земле и увидел волнушку.

Нижний сук на осине пока что не вырос,
Есть надежда: и я обсчитаю кукушку.

Он опять возвратился с пустыми руками,
Растеряв даже то, с чем в дорогу ушел.
И опять его долго и дружно ругали
И старались внушить, что он просто смешон.

Он покорно внимал бесконечным урокам.
Соглашаясь, кивал головою в ответ,
Чтобы по истечении тайного срока,
Незаметно исчезнуть на несколько лет.

И опять возвратиться с пустыми руками.
И до срока покорно валять дурака.
И на тех, кто его донимал пустяками
С неподдельным смущеньем смотреть свысока.

Борются, борются, но, тем не менее,
Может быть, без толку время теряют, ––
Дали шкалу глубины опьянения,
Глубину протрезвления не измеряют.

Не потому ли, что трезвость уклончива,
Непроницаема, не виновата?
Время, когда будет с пьянством покончено,
Трудно представить…
Но чем-то чревато.

Отливы сменяют приливы,
И муть выползает со дна.
Мечтательница терпелива,
Она бесконечно верна.

Вдоль берега серые камни
Изъела тяжелая соль.
Измаянная маяками
Подруга счастливой Ассоль
Сидит у залива, икает,
В ногах полбутылки вина.

Волна за волной набегает.
Бежит за волною волна.
В загадочной розовой дымке,
Когда напрягается взгляд ––
Вдали паруса-невидимки
По розовым волнам скользят.
Она-то их видит. Быть может,
Устав от неведомых стран,
Одною из лунных дорожек
Идет к ней ее капитан.

Приложится к влажной бутылке
И чайкам в ответ прокричит.

Наверно, лобзания пылки,
И клятвы в любви горячи,
Наверное, были.
Не помнит ––
Засыпано слоем песка.
А парус наутро был поднят.
Печаль заменила тоска.

До берега путь очень близкий,
А дальше вода и вода.
В пустые бутылки записки
Писала ему в никуда.

С пронырливостью обмылка
Луна ускользает во тьму.
И падает в волны бутылка
Уже без записки. К чему?

Предложат никчемную фору
И требуют веры в кредит.

Одетая в школьную форму,
Старуха на море глядит.

Знаю все, моя зазноба,
И рассказ, и пересказ, ––
За тобою надо в оба,
За тобою –– глаз да глаз.
Слухов долго ли надергать,
Карауля у ворот.
Дорисует черный деготь,
Дорасскажет черный рот.
Над тобою роем сплетни
На любой голодный вкус.
Разгуделись мухи, слепни,
Комары и прочий гнус.
Кто-то вкрадчив, кто-то злобен.
Бабы злее мужиков.
Я и сам понять способен
Без намеков и кивков.
Рад забыть бы (да едва ли).
Помню (ты уж извини),
Как твои глаза стреляли,
Как туманились они,
Наливались колдовскою
Чернью (как тут не помочь),
Коль с русалочьей тоскою
Манят в омут, манят в ночь,
А горячего дыханья,
Этот норов, эту прыть
Ни шелками, ни мехами
Не упрятать, не укрыть.
Грудь твоя тебя же выдаст ––
Вольная, как ты сама ––
Что ей тряпочки на вырост?
Что ей лютая зима?
Волновалась. Волновала.
Не желала скуку знать.
Много чувства. Толку мало
Сторожить и ревновать.
Сладким чаем напоила.
И радушна, и мила.
Приласкала, проводила,
А дверей не заперла.
Разберись в печи с обедом,
Дом проветри, пол помой…
Кто придет за мною следом?
Кто ушел передо мной?
Ни пера им всем, ни пуха.
Мне уже не до обид.
Врунья. Стерва. Потаскуха.
Но знобит, знобит, знобит.

Стебель с небом цветком поделится
И над лугом цветок вспорхнет.
Только крылья, безвольное тельце ––
Приложение к ним. Полет
Изумительно бестелесен,
И услужливо тих рассвет.
Как зазор между крыльями тесен,
Даже места в нем телу нет.
И не надо. Пускай останется
Только крыльев дразнящий взмах,
Время жизни и время танца,
Измеряемое в часах.