Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовИгорь СИЛАНТЬЕВ
ЖАРКОЕ СОЛНЦЕ ЖИЗНИ
* * * Я плохо держу вилку в левой руке
И боюсь ненароком угодить ею в щеку. Меня отпугивают строго разложенные приборы И причудливо свернутые салфетки. Я тихо ненавижу вышколенных официантов, Которые в ответ молча ненавидят меня. Но мне нравится заглядывать в придорожные кафе, Где человеческое тепло согревает стены, А за стойкой царит толстая усталая мадонна. Я люблю выпить водки Под пьяный гомон и дешевую музыку, А потом терять взгляд в пятнах солнца, Растекшихся на затертых столах. Один лама сказал мне, что я несостоявшийся Будда. Мне искренне жаль… * * *
У меня ущербная грудь и отвисший живот.
Мой чешуйчатый хвост покрыт плесенью. От моего дыхания мухи мрут на лету. И когда, пересилив тяжкое тело, Я тянусь к пролетающим звездам, Я хочу закричать И криком остановить время. Я хочу замолчать И молчанием сдвинуть пространство. Но все, что дано мне, Это замычать в природной немоте, И все, что могу я, Это замотать тяжелым хвостом В первозданной грязи. И все, что вокруг меня — Это червивый ил и комариная муть. И все, о чем я могу мечтать — Это выползти из вековечной тьмы. Но я знаю, что мой крик оживит вселенную И оторвет богов от их скучных бесед. А мое молчание приведет вас к пределу, Необходимому, чтобы заглянуть в себя И встретить жаркое солнце жизни. После я, наконец, смогу, Свернувшись жалким грязным клубком, Умереть. * * *
Жизнь и смерть, любовь и память.
Четыре слова, четыре предела. Падают хлопья снега. Я раскрываю ладонь. Вот особенно крупная снежинка, Частица любви и влечения, Зачарованно устремляется к руке, Опускается на горячую плоть. Я сжимаю руку. Короткая жизнь Хрупкого снежного существа Завершается скорой смертью. Любовь и влечение Более не существуют. Ненадолго остается память Ощущением холода на руке. Я гляжу на небо, на вихрящийся снег. Снег порошит глаза И неторопливо тает. Это не слезы. И теперь я знаю, Что в пределах жизни я свободен от смерти. И пределы памяти я преодолеваю в любви. * * *
Во мне есть неназванный свет,
Который рвется наружу. Мне нельзя его потерять. Мне нельзя оставаться на месте. Поэтому я бросаюсь в бег. Я продираюсь сквозь толщу протонов. Вязну в сгустках первовещества. Задерживаю дыхание в подземных водах. Уворачиваюсь от комьев глины и камней. Терплю прикосновения жуков и червей. Все! Я вырвался из недр на поверхность! В блаженстве растянувшись на глади листа, Я встречаю изумленный взгляд муравья И впервые сквозь капли дождя вижу солнце. И улитка нашептывает мне свои сны. Но мне нужно двигаться дальше, вверх. В дерзком беличьем прыжке и в страхе Я впиваюсь когтями в кору сосны. И короткие жесткие крылья дрозда Поднимают меня над шумящим лесом. Порывы ветра влекут меня выше, Я легок, как оброненное перо. Полет мой прост, как почерк стрижа. Мысли свободны и душа светла. И куда-то вниз упала земля. Кто же я? Насекомое, зверь, или птица? Или ветер? Я возношу к небу руки И понимаю, что я человек. Я уже наверху. Я целую Распятие И молю, поцелуй меня, Господи! * * *
Давайте представим зеленые луга,
Рощи магнолий, окутанные теплом, Вьющиеся в мягких травах ручьи, Ласковую, как милая дева, реку, Представим зверей с улыбкой в глазах, Хрустальных рыб и сияющих птиц. Согласитесь — это похоже на рай, Рассказанный в древних книгах. Теперь обратимся к пределам иным — Туда, где небо встречают снега, Усыпанные заячьим следом. Туда, где простор и покой берегут Убранные инеем ели. Туда, где ты можешь, взглянув на солнце, Увидеть всю свою жизнь. В восточных книгах об этом ни слова, Но я точно знаю — это подлинный рай. Игорь Силантьев — новосибирский филолог, автор работ по теории литературы.
|