![]() Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерСоюз писателей XXI века на карте генеральнойВладимир АЛЕЙНИКОВ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ОДНАЖДЫ В АВГУСТЕ Однажды, в августе, в гостях,
В стенах родительского дома, Где мало проку в новостях И сохнут слухи, невесомы, Открыл я вечером окно, Перенасыщенное мнимым, Чтоб за оградой, где темно, Не оказаться нелюдимым. На то и есть у головы Святые мысли, как довески, Насторожившейся листвы Энигматические всплески, — И что ни миг, то весь без дна, Подобно вести из тумана, — Эбеновая глубина Поверженного фортепьяно. И звук, рождающийся там, Таится в крестном целованье, И приближается к устам За мановеньем пониманье, И сотворение листа — Уже деяние Господне, Чтоб цветовая слепота Нас не затронула сегодня. А там, в заоблачье чудес, Начнется дней эфемерида, Где, слез испытывая вес, Нам улыбается Ирида, И час от часу средь зыбей Забвенье грезится упрямо, И в клювах диких голубей — Заглохшая эпиталама. Неужто время подвело — И этот мир тому причина, Пока шумела тяжело Окрестных парков цеховщина? И я бывал не ко двору И тоже видывал, бывало, Как вовлекаются в игру Часы, засовы и цимбалы. Я тоже цеживал раствор, Где рвы тревоги над холмами, Вражды замалчивая вздор, Не церемонничали с нами — Нередко древняя река, Переносящая Стожары, Переливала облака В переполняемые чары. Чадоубийцею привстав, Скала заламывала руки, Трагедий действие поправ, Страшась возмездия и скуки, — Акаций пахли острова, И тополь плыл в дыму пуховом, Предоставлявшие права Перебиранью чепуховин. А там и впрямь черным-черно В безлунном шелесте молчанья Кроили, с ночью заодно, Мотив условного прощанья — По черепкам да черенкам Искали город в огороде, Чтоб оправдание векам Найти, как водится, в природе. Где швом, что зажил на груди, Черта оседлости томилась, Чего-то ждали впереди, Сменив опалу на немилость, — На четвереньках до воды Кусты сползали по обрывам — И наши прежние следы Найдут в быту неторопливом. Я мог от окон до икон Брести в пространстве изначальном, Четверохолмия закон Считая спутником печальным, — Но год обнимет и уйдет, Издревле в дружбе с кораблями, Туда, где вновь произойдет Война пигмеев с журавлями. ПЕРЕД ЛИВНЕМ
Начинало ветренеть —
устраненное на время приоткрылось тени темя чтобы с помыслами всеми серебрению полнеть начинало ветренеть — вытаращивая очи уничтожил день охоче опротивевшую клеть чтоб совсем не захиреть начинало ветренеть — и с посулами посыльных хрип в гудках автомобильных приуменьшенный на треть застревал промежду жбанов новобранцев полупьяных шевелящихся каштанов — и плыла порыва медь преднабатной вечевою с колокольной бечевою вислоусой головою чтобы ясно было впредь где конец предусмотреть начинало ветренеть — винодельнею домашней разгулявшись в рукопашной двор покряхтывал отважно чтобы страсти разогреть — до того витиеватый дым струился лиловатый что желанье рассмотреть чуть подальше иль поближе словно блажь кружило крыши и в печах сгорала снедь падал облака бокал вместе с осыпью песочной — словно жилкою височной тополь тоже набухал — мальвы кровью исходя даже тела не щадили — обволакивало былью предвкушение дождя расшумелся как ветряк перекошенный вишняк отряхнувшись от оков и не видно кто таков и казалось что отныне всюду пусто да темно словно простыни пустыне кто-то выплеснул в окно чтобы не было мученьем как событье обрядить своекоштное ученье предлагали учредить своенравен и неровен час калифствовал огромен вспоминая многолико что своя рука владыка — и когда промчалась ливней изумрудная орда изумленней и счастливей воссияла высота. ПРИОТКРЫТОМУ ВЫБОРУ ДНЕСЬ
I Это было как лето в зените
С леденцами в лиловой пыли, Чтоб узлами не связывать нити И с концами не сгинуть с земли. На изломе, на сгибе, при всплеске, При печали неяркого дня, Чтобы сдвинуть слегка занавески И увидеть вокруг зеленя. Защищайся насмешкою жгучей, Очеса создавая из смальт, — Снова солнце запрятали тучи, Небо стало, как серый асфальт. Чтоб улыбка сбылась круглолицей, Призадумались нынче умы — И багровой медлительной птицей Опустился закат за холмы. Панораме романтики мало — И реальнее редких чудес Неприкрытая горечь внимала Приоткрытому выбору днесь. Все, что было и было столь частым, По часам, по каменьям ушло, Не всегда помогает участьем — Но сжигает одно ремесло. II
Где бы там гостить ни собирались,
Все не в лад и вылюбился край, — А какое время начиналось — Все бросай и снова начинай! Наигрыш прощающего полдня Вспомни уж как следует в душе — Так и ненаглядное заполни, Благо неоглядное в Ковше. Вышибут ли звезды с небосклона? Вышвырнут ли зори под забор? Что же нарастало непреклонно, Склонность не меняя на задор? Дерганое рыпалось поверье, Мальвы заставляя багроветь, Хлопало понятием, как дверью, — Верно, опротивело говеть. Яблони ли, что ли, обнищали? Схвачено ль прищепками белье? То, что колыбелькою качали, Выбыло, схватившись за жилье. Пугалам бы в меру огородным Ломаными палками махать — Птахам не обидеться б голодным, Чтобы прилетать да отдыхать. В области, поющей и пылящей Солнечного лепета листву, Мысли появиться б настоящей, Чтоб не залежаться наяву. Явь моя отъявленная летом! Новь моя, растущая живой! Мир тебе, в июле разогретом Небо над моею головой. III
Идти да идти бы, людей не кляня,
И видеть бы степь с ветерками, — Давно это чувство терзает меня И в грудь мне колотит руками. А степь что ковыль — то ли вверх, то ли вниз, А плавное вижу движенье, — И так вопросительна попросту близь, Что враз ощущаешь круженье. О рыжие скалы! вас лемех не брал — Замашки породы опасны! — Что в раже, что вкупе, — что взять нам от скал? — И знаете это прекрасно. Полынь бы не рвать да в ладони не мять, Но хочется вдоха родного — И в пору дневную теперь не узнать, Как веку живется у Бога. Нам разум земли отобрать не суметь — Не та это почва и сила, Чтоб высь не сберечь, и на свадьбе не спеть, И рваться, как рудная жила. Жива ты еще наяву и во сне, Неровно дыша, Украина! — И свет загорается ночью в окне У вновь повзрослевшего сына. ЗА ЭТО ОКНО
I За это окно, как за пагубный круг,
За эту округу, как гибельный шаг, Я выберу день, где без имени друг, Без выгоды брат и без довода враг. Звенит ли стекло, разбиваясь внизу, Иль зов голосков полудетских звучит — Асфальт потечет, увлечет егозу, Ему и почет поднимают на щит. Иль рыщет в июле глазком стрекоза, С тузами-жуками давно не в ладах? Когда не смущала бы взор бирюза, Давно б отдремал Кара-Даг в холодах. Когда б не стращали мы душу свою Предчувствием сим, сторонящим стволы, Какая бы алгебра стала в раю Гармонию мучить убором из мглы? Элегию лета кому я спою? С листвою в согласье когда поживу? И что-то покамест стоит на краю, Семью заменяя почти наяву. Шуми же, под солнцем вечерним горя, Извечное древо напротив меня, — Как будто приподняты вновь якоря, А то, что открыто, не просит огня. II
Я запомнил за грозою
с позывными на низах как елозит егозою безымянная лоза чтобы парами стрекозы совершали перелет забираясь за откосы а не так наоборот не глазели на приказы а отзывчивы всегда пересиливали сразу угрызения труда и фасоли как газели и укропа пируэт не гуляли не лысели словно вечером сосед выбирай себе подруга по паслену в пирожок чтобы высилась упруга точно вычурный божок! на борту у огорода в однобортных пиджаках загораживают всходы оду с розою в руках и шипы ее шипящи под укрытием листков и таится будто в чаще — подошел и будь таков! черепице зацепиться остается за карниз чтобы свесилась как птицы то ли вбок а то ли вниз и зарею озорною удивляя наповал слышен зыбкою зурною ненаглядный идеал. III
То ли склон то ль уклон
то ль устал в зверинце слон натоптался на виду навидался на беду и лучи его не греют и вода не холодит а на пальчике порея вид у бабочки сердит — выгибает по узору огорченные крыла половчанке не до взора не морочили б дела повалилась бы малина на утраченный забор чтобы древности былина приоткрыла кругозор где на редкость озорные за изгибами реки встали лавки зеленные точно майские жуки и неслыханно краснеет обнаженная руда и поигрывают с нею провисая провода и висящими мостами приукрашивая вход берегами да кустами поведут на эшафот но отнюдь не палачами эти вербы над водой пожимаючи плечами удалятся чередой и чирикая пичугой примостившейся вдали проверяется округой положение земли. ВАРИАЦИЯ НА СТАРУЮ ТЕМУ
В степи не в пример молчаливым
чьи сны беззаветно добры никто не сочувствует ивам узрев назначенье игры кто знает! в незваную пору — пасется ли стадо в лугах — стоит незатейливый город на хитрых подземных ногах но книга в темнице хранится и должен простой человек прочесть золотые страницы чтоб чары развеять навек и если поднимутся своды и ясная вспыхнет звезда то светлому царству Природы опять поклонюсь я тогда в нем ветви склоняются ниже чем веки у наших подруг и если я это увижу оттуда уйти недосуг там фея живет в заточенье скучая над грустным шитьем и чаще дарует прощенья чем вижу их в сердце моем и листьям велит благодарным сбираться в осеннюю гроздь и песням ее стародавним внимает заждавшийся гость а окнам и горько и сладко и есть у нее талисман и платья воздушные складки похожи на ранний туман звенят колокольчики чисел и верен луне календарь где месяцем инея бисер считает волшебный фонарь где слой послушаний смышленней где слово почти аметист где дышат забавой зеленой с перстами сроднившею лист. ГАРМОНИЯ
Луч музыки, взошедшей над былиной!
Верни мне обозначенный долиной, Ненастной огорченный пеленой, Возникший из неясного сиянья. Сомненью изменив без настоянья, Союз нерасторжимый с тишиной. Ее в непогрешимости привечу — Подругой неминуемою речи Далече обретается она, Как родинка девическая, рядом, Движеньям повинуется и взглядам — И все же, как луна, отдалена. И, стало быть, ее ли оправдают, Когда отговорят и отстрадают, В молчании улавливая звук, Пожалуй, от рождения идущий, Еще недосягаемый, грядущий, Подобный притяжению разлук. И мыслимо ль слиянье с лепестками, Где помнит навеваемое пламя Отнюдь не долгожданная зима, — Хранимые красой первоначальной, Мы вровень с очевидностью печальной, Но сказочные строим терема. Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Континент», «Огонек», «НЛО» и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и книг прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.
|