Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовМарина КУДИМОВА
ЗЕРКАЛО МАЛЕВИЧА
* * * Жары стоят. Теряю маму,
Как в детстве некогда уже Случалось, но тогда рекламу В пример не ставили душе. Не то чтобы совсем спонтанно, Но без вот этих «чиз» и «плиз» Мы, в центре зала у фонтана Соединившись, обнялись. А нынче мама безвозвратно Уходит... Дымом тянет в дверь, И совершенно не понятно, Как я найду ее теперь? Теперь, когда сменилась тема И, точно по деревне слух, Летит иммунная система Непрошибаемых старух. В неразберихе какофонной Как я ее узнаю без Настроенного телефона С вай-фаем и GPRS? И хоть бы знаком подсказала — Да вряд ли знала и сама, Где тот фонтан и центр зала... Кругом такая кутерьма! И, как в преддверии блокады, Куда ни плюнь и ни взгляни, Горят Бадаевские склады, И день, и ночь горят они. * * *
Ты радуешься, что растут продажи.
По мне ж — никто не купит эту гнусь. На жидкости для снятья макияжа Я в том клянусь. И мы с тобою до конца июня Разъедемся по разным городам. Четыре мыла я и два шампуня За то отдам. Бюстгальтер новый да колготок пара, А лучше — две, — Мечта провинциала выше Дара И так же копошится в голове. Мы выбирали Яндекс или Рамблер, Но легкий Гугл их одолел давно. Все выключено было... Щелкнул тумблер — Все включено! Вот, правда, туалетная бумага Опять исчезла, вошь ее заешь, И не видать на старой башне флага: Видать, в стране произошел мятеж. * * *
Ах, зачем я в зеркало Малевича
Покосилась давеча? Увидала не Иван-царевича, Лихача-кудрявича, Не дородного Вавилу Саввича И не Пуришкевича, Но себя как есть — в квадратном телище... То-то было зрелище! * * *
Я научилась спать под децибелы
Еврейских свадеб, греческих календ, Как в камере смурно и оробело После допроса спит интеллигент. Я научилась подливать сиропу, Перерождаться тихо, как индус. Меня пустили в Азию, Европу — В Россию визы так и не дождусь. Кого бы я об этом ни спросила, Ответить толком нету терпежу. Обманчивое впечатленье силы Зачем-то я на всех произвожу. И только иногда, при виде моря, Я понимаю вдруг, про что кино. Когда б вы знали, из какого sorry, Из тьмы какой... Но знать вам не дано. И только если вволю помолчу, Я понимаю вдруг, чего хочу. Не по приколу, то бишь понарошку, Не долго, но хотя б по выходным Хочу быть самаркандскою лепешкой На празднике у стен Биби-ханым. Хочу быть не марухою бандитской, А мелкою изюминкою критской В большой сушильне средь других таких Изюминок, уже почти сухих. * * *
...И руль коляски самоездной,
И мотоцикл, И квадроцикл, — В недоуменье перед бездной Застыли все. И сам Перикл Застыл, как статуя Перикла, Столь неожиданно возникла Проруха эта... Вот и я, Едва не потеряв края, Теряю полное сознанье... О судорога засыпанья, Конвульсия небытия! * * *
Если эта собака с кинологом,
Воплощенная эта тоска, Позволяя влачить себя волоком, Воет волком — не хочет искать, Если эта машина с водителем Самостийно летит под откос, Если этот зародыш с родителем Обсуждает последний вопрос, Если блудная Анна с Карениной В электричке срывает стоп-кран И уносится к матери бениной, На погасший не глядя экран, Если пропись не знается с суммою, День открещивается ото дня, Значит, все обстоит, как я думаю, А не так, как учили меня. * * *
Перестроек, достроек
Проходит бухая пора. Этот клей водостоек — Хоть лей на него из ведра. Балаганы в чести, И шашлычной разит за версту... Кислотой извести — Так ее раздобудь, кислоту. Все пути и все нити Прихватил — не подцепишь ничем. С мясом драть? Извините — Убоины больше не ем. Привкус горьких настоек На последнем этапе продлив, Подтвержу: водостоек. Дивен. Праведен. Несправедлив. Три силуэта
В скалу впечатаны глубоко
Три силуэта. Читатель ждет уж рифмы «Бога», Но рифмы нету. Она верна до слов охочим — Кому не стыдно. Да и читателя-то, впрочем, Давно не видно. Три силуэта — или тени Стоят дозором, Навязчивым обманом зренья, Плюща узором. С повестки снятие вопроса, Увы, накладно: Не доплыву я до утеса — Штормит изрядно. И переливчатые блики, И волн скольженье, — Все будит опцион великий Воображенья. Оно что в Греции, что в Польше — Удел поэта. Один поменьше, два побольше — Три силуэта. По набережной я гуляю, Пока не поздно. Ты представляешь? — Представляю, Но небесслезно. Очищены от взвеси быта, От будней каши, — Мемориал семьи убитой — Да хоть бы нашей. Забрызгом хлестким оросимы Три формы полых, Как на асфальте Хиросимы Под белый сполох Наперекор цветущим сливам И миру-мирам Остался мальчик негативом И сувениром. * * *
…И дискотекам многотонным
Когда-нибудь придет каюк. Могучим гулом автохтонным Ударит моря чистый звук. Вот он каков без блудных своден И похотливых поэтесс: Благоутробен и свободен И не заточен под прогресс. И ни единой нотой лишней Не искажен его сигнал... О, если бы Господь Всевышний Со мной сначала начинал, Тогда бы я, тупа к наукам И коротка на благодать, Беспримесным вот этим звуком Себя просила воссоздать. * * *
Как хочется жрать!
Как не хочется умирать! Марина Кудимова — поэт, прозаик, переводчик, публицист. Родилась в 1953 году в Тамбове. Окончила Тамбовский пединститут. Переводит поэтов Грузии и народов России. Произведения Марины Кудимовой переведены на английский, грузинский, датский языки. Лауреат премий им. Маяковского, журналов «Новый мир», «Дети Ра» и др. Работает в «Литературной газете». Живет в Переделкине.
|