![]() Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтов
Дети Ра ПЕРМЯКОВ
ОДИН-ОДИН
* * *
В квадратном городе закончилось кино.
Теперь пешком до горьковского сада. В Европе холодно, в Италии темно, там хорошо, но мне туда не надо. Июнь центральноазиатски желт от пива, светофоров и акаций. Почти библейское: «Пошел ты!» — «Сам пошел». Нормальный саундтрек таких локаций. Жизнь в акваланге — наблюдаешь и молчишь, спокоен, будто бритва безопасен. «Я ненавижу никого» ревет малыш. Не то чтоб понимаю, но согласен. И дальше маме: «Не люблю, ты злая»! Да нет, не злая, просто не везет. На ящике мотается цветная обложка: Девяносто третий год. * * *
Умереть по ошибке (врача,
дальнобойщика, снайпера, друга), некрасиво чего-то урча, как поломанный телик без звука. Подыматься над сизою кодлою — кто там голуби или менты — и такое хорошее, подлое: первый раз виноватый не ты. РнД
Мерседесы были белые, лотовы;
аккуратненький такой караван. Я влюбился в этот город, но сотовый спрятал в очень отдаленный карман. Город пишется квадратным по серому — тут зеленых только Дон и Сбербанк. Всем по-братски, значит разными мерами: вон парнишка класса «маленький танк». И рука у него вся такая, ну, какая-то такая рука. Я не то чтоб основных избегаю, просто чувствую издалека. Пять минут на понтах. Давай краба. это, типа, как там в детстве, дай пять? вспоминается, ну, конечно же, папа. А кого мне тут еще вспоминать? И такое все оно придорожное: водка теплая, Ростов-на-Дону, храм похож на заварное пирожное. Уезжаю с непобитою рожею: Не беда, еще разок загляну. А потом смешному, сонному, в поезде Бормотать в берендеевский мрак: Нифига-то у тебя нету совести А была бы, так остался б, дурак. Таганрог
Ирине Богатыревой
Под платанами, бритыми наголо,
между небом, Россией и югом привокзальная музыка плакала что-то про нам не жить друг без друга. Дождевые стекали, прозрачные безобидные капельки лжи: так смешно, родились в неудачное, а поди ж — друг без друга не жить. Нам не жить, ваша правда, хорошие. Нам не жить, вам не жить, никому. Этим — пьяным, корябеньким, брошенным, этим — в новеньком на Кострому. И вот этим. Вот главное — этим. Нам чего? Как-нибудь, во вранье. Но вот им, тем, кто знает о свете, О последнем — в прозрачной ладье. Уходите, спасайтесь, красивые. Здесь нельзя. Здесь нельзя никогда. С первым вздохом, с последними Силами, в старцы Фёдоры, в мир, никуда. Уходите. Бросайте. Мы — сами. Наша память о том, чего нет: память смертная, смертная память. Кто-то тихий: «Сдавайте билет». * * *
Были разные, были хорошие,
были хитрые, как голавли. Двадцать лет по имперскому крошеву уходили, уходим, ушли. Вот представьте себе поколения, как набор юбилейных рублей. Чтоб без злобы — не с профилем Ленина, но с портретами старых царей. Наше — лажа. Музейная каверза. Новодел неудачного дня. Константин Палеолог на аверсе так потерт, что похож на меня. * * *
Привет, как жизнь прошла? — Неплохо. (Ага. Я тоже одинок.) Затяжка блэком вместо вдоха. Собака мает поводок. Забей служебный для созвона. Сломался? Выключи-включи. Все метили в Наполеоны, ну, кроме тех, кто в главврачи. Ротвейлер выполняет «рядом!» Блин! этот голос… голос, блин... — Так это ты тогда в девятом? Все хорошо. Один-один. Андрей Пермяков — поэт, журналист, литературный деятель. Родился в 1972 году в городе Кунгуре Пермской области. Окончил Пермскую медицинскую академию. Стихи публиковались в журналах «Урал», «Волга-ХХI», в «Приюте неизвестных поэтов» газеты «Труд». Участник различных литературных фестивалей, в том числе — лауреат фестиваля «Свезар» (Екатеринбург) и «А-Либитум» (Пермь). Постоянный автор «Детей Ра». Живtт в Подмосковье, работает на биотехнологическом производстве. |