Свежий Номер

№ 12 (50), 2008

В космосе счастья нет.
Не космическое оно —
косметическое,
вроде масок —
МАСС СОК.
Соберу его по утру
с лиц улиц
и выпью…
Похмелье счастья…

Туда, где розы пахнут нежностью,
уходят наши любимые.
Туда, где стебли острее звезд,
уходят враги наши.
Туда, где костер выдыхает дым,
уходит самое дорогое.
Туда, где розы в костре горят,
я иду…

Выше ничего нет.
Мы — вершина непокоренная,
ни цветком, ни птицей.
Завтра там будет снег,
и свечки стихов дрожать:
одна за тебя,
другая —
за нежность
в уголках губ.
Тоньше ничего нет,
чем запястья твои
и вены-ручьи с вершин тех.
Мы тайно престол наследуем
любви возвышенной.
А выше —
ничего нет…

В лужу — трубочку…
«ВКУСНО ЛИ?» — спросят собаки.
Не объяснить им —
голодным —
вкус солнца в миске.

В зеркало — трубочку…
«МОДНО ЛИ?» — спросят парикмахеры.
Не объяснить им —
приторным —
вкус себя в себе…

В вену — трубочку…
«БОЛЬНО ЛИ?» — спросят врачи.
Не объяснить им —
заключенным —
вкус свободы при смерти.

В ЗАбытие — трубочку…
«СТРАШНО ЛИ?» — спросит Кто-то.
Не объяснить ему —
бессмертному —
вкус страха перестать быть…

В новую жизнь — трубочку…
«МОЖНО ЛИ? — спросит Я.
Не объяснить себе —
сомневающемуся —
вкус новых знаний.

Отстать от стаи
гадким утенком.
Прожить,
прожечь
несчетно
вьюг и гроз
одному.

Встать в стаю
уже их гуру.
Прожить,
прожечь
несчетно
вьюг и гроз
так.

Стать стаей.
Воплотиться
в прожитые,
прожженные
несчетно
вьюги и грозы
разом.

Стая — 100 я.

не ешь меня
и вилкой в мозг не лезь
от сердца шнурки вен остались
я не хочу к тебе
но срываюсь с петель и в автобус
ты не ждешь
а я только и мечтаю
снять с черепа крышку
и сваренный в муках мозг
бросить у ног твоих
не нужен?
отдай своим кошкам
сделай им праздник
а я пустая вернусь домой
и забудусь
теперь навсегда
тоска по тебе
несовместима с моей жизнью
так что лучше ешь
и причмокивай

Уединенный грех
в темнице —
все равно, что о тебе мысли,
искушение лукавого.
Поиск пятого угла
в прямоугольнике бытия…
Как понять твое послание —
ночи теперь горят пожарами?
Ничего не осталось,
даже гордость — и та утопленница.
Грешно уединяться в темнице,
но там — мои умершие
и не одного живого —
райское место…

С утра раненой птицей
по гнездам чужим…
Днем пробки ушные
криком выбивать.
Вечером выпрашивать
свою порцию нежности.
Лунное сердце зашивать ночью.
И так восемь веков подряд —
иллюзия важности…
Впрочем, ноль — тоже
перекрученная бесконечность…