Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерСМОГ на карте генеральнойАркадий ПАХОМОВ
НА ХОЛМЕ БЫЛ ДОМ
Дом Я скажу: на холме был дом,
под холмом протекал ручей, а еще я скажу потом, что и дом, и ручей — ничей. А еще я скажу, что луна по ночам валила плетень, а еще вам полезно знать, что была у плетня тень. А теперь вам следует сесть в электричку в зеленой шали, электричка такая есть на одном московском вокзале. А затем вам надо сойти возле поля зубчатой ржи, этот дом на холме найти, расположиться и жить. Вы должны завести крольчат, двух крольчат — да, вот именно двух, вечерами смотреть на закат и думать, обязательно вслух. Да еще, но не между прочим, не забудьте, пожалуйста, среди прочих хлопот, я вас очень прошу, очень — разрешайте крольчатам бегать к вам в огород. Поле
В России поле — это главное.
Поля российские — богатые, неторопливые и плавные, в четыре стороны покатые. Поля России больше надобны, чем самый хлеб — куда тут денешься! Всего видней над полем радуга, всего пригожей в поле девица. В полях дороги есть резонные, вдоль них столбы стоят бывалые, а мимо пешие и конные, и трактора, и звери малые. И если вы, как это водится, решите шествовать дорогами, полями русскими отлогими, то непременно, то поистине придете в лес зеленый лиственный, где елки на опушке водятся. Терем
Владимиру Алейникову
В той стране, где ветер терпок от морских сушеных трав, был построен стройный терем из гусиного пера, из камней, волной лощенных, плавно сглаженных рукой, терем с башнею смещенной был единственный такой. Все, от стен его кольчужных до ракушечных основ, было пеною жемчужной в нужный час освящено. Рядом берегом стоящий, терем легкую волну мог сдержать, разбить на части и с округлых плеч стряхнуть. Отмечая именины пеньем птиц и бычьих жил, ветвь рябины, ветвь жасмина кто-то к башне положил. И сказал широким чайкам, оснащавшим корабли, чтобы море не качали, чтобы терем берегли. Керчь
Как это сплошное конкретное лето,
как карточный домик, игрушке под стать, качается Керчь от жары и от света, не в силах себя хоть чуть-чуть распознать. Приятно в глухой первородной теплыни любить углубленную в улицы тишь, и удивляться настою полыни и черепице оранжевых крыш. В каменных двориках высмотрев сливы, можно спуститься без всяких хлопот в пахнущий рыбой, вином и крапивой старый, всегда перегруженный порт. Там гениальный и ветреный мастер расположил среди странных фигур плоские ящики, бочки и снасти, грузчиков сонных, когда перекур и когда ветер лениво-подробный, вдруг расширяя седой кругозор, с шумом выходит туда, где свободно море колышет тяжелый простор. * * *
Пока мы давали обеты,
Потом выясняли права, Прошло наше жаркое лето, И выцвела наша трава. Настанет, точнее — настало, Прости, — окончанье пути, И ворох цветного металла, Как по ветру ветер пустил. На просеке бывшего лета, Где мирные травы цвели, Два темных вдали силуэта, Две темные точки вдали. С полуночи дождь кропотливый, А в доме не сыщешь огня, Вот точная ретроспектива Ближайшего зимнего дня. Бог с ней, но сегодня едва ли, Предчувствие ль это, беда, Мы стали другими, мы стали Такими, какими мы стали, Какими мы были всегда. Аркадий Пахомов (1944—2011) — поэт. Учился на филологическом факультете МГУ. В 1960-е гг. один из основателей поэтической группы СМОГ. В 1990-2000 годы стихи поэта появлялись в журналах «Континент», «Знамя», «Новое литературное обозрение», в 1989 году вышла книга стихов «В такие времена».
|