Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовВладимир АЛЕЙНИКОВ
В КИММЕРИЙСКОМ РАЗДОЛЬЕ
* * * В киммерийском раздолье, чей лад —
Сущий клад, Божий сад, рай и ад, Больше — все-таки рай, ибо в нем Реже страхи да игры с огнем, Чем в былые года, с их бедой, С их полынной звездой над водой, С их упрямством, достойным похвал, Ибо выжил и связи не рвал Ни с отчизной, ни с верой своей, Скиф, скиталец, певец, Водолей, Ни с любовью, что всюду права, Ни с надеждой, чьи помню слова, С их волшбой и мольбой на холмах, С их разбродом в домах и в умах, С их тоской, с карнавалом химер, Где кошмары, мечтам не в пример, Настигали ночами в пути, Дабы понял, куда мне идти, Прорываясь вперед или ввысь, Напрямик, сквозь авось да кабысь, Через морось бесчасья — иглой, В глушь, где глиной, смолой и золой Сдобрен смысла подспудного пласт, Где простор никого не предаст, Где покой вслед за волей встает И хорошее что-то поет В киммерийском укроме, в тиши, Где спасеньем, небось, для души, Станет речь, потому что лишь с ней Крепнет дух средь седеющих дней. * * *
Какая птицам-то корысть
От этой песенки с оглядкой На грусть, которой все же бысть Уже открыто, не украдкой, От взглядов больше не таясь И здесь — и, стало быть, повсюду, Где есть намек еще на связь, Чью весть отнюдь не позабуду? И что за облако встает За этой музыкой с грустинкой, Где тот, кто может, узнает Послевоенною пластинкой Еще кружащуюся блажь, Провинциальную, степную, Чью власть невзгодам не отдашь, К восходам вовсе не ревнуя? Откуда смутный этот яд В напевах радостных пичужьих, Где страхи прошлого стоят, Как стражи пришлые при ружьях? Восторг испытывая свой На прочность или небывалость, Качая певчей головой, Они звенят: какая жалость! Какая жалость, что ушло Все то, что речь твою ковало, Хранило, все перенесло, Переживая, ликовало! Какая радость, что вернем Приметы мужества и роста, Врастая в почву с каждым днем, Хоть это выдержать непросто! * * *
Душа устала от невзгод —
Так что ж ей все бормочется? Кого еще переведет? Ответствуй, переводчица! Не то хандра ее грызет, Не то забыться хочется, — Кого еще перевезет? Ответствуй, перевозчица! За ночью ночь впитались в кровь, За тенью тень мерещится, — Куда же рвешься вновь и вновь? Ответствуй, перебежчица! Была с любовью ты в ладу, А все ж легко ли плачется? Куда идешь ты, как в бреду? Ответствуй, передатчица! Была ты верою жива, Царица, не приспешница, — Так что же дышишь ты едва? Ответствуй, пересмешница! Была надеждой ты сильна, Хозяйка, не поденщица, — Зачем же мечешься одна? Ответствуй, перегонщица! За мигом миг, за часом час, За днями дни растаяли, — И видеть суть в который раз, Казалось бы, не чаяли. За годом год, за веком век — Не жертва неизбежному, И чуять путь меж древних рек Дано тебе по-прежнему. * * *
Наталье Горбаневской
Пушинка тополиная. Снежинка.
В глуши, во мгле окраинной — тропинка. Само собою — старая пластинка. Мелодия, в которой — грусть и свет. Само собою — музыка. Привада. Вечерний луч. Обвал ночного сада. Облав и зол просчет. Предвестье ада. Преддверье рая. Выбора ли нет? Само собою — память. И за нею — В который раз, врасплох, да все сильнее, Оправданнее, преданней, вернее, — Стихов давнишних строки — на потом. И вслед за ними — голоса явленье, Томленье плоти, речи просветленье, Стремленье к сути, крепость впечатленья, Завязанного в сумраке жгутом. Само собою — мира созреванье, В пустом быту глухое пребыванье, Потом — прощанье, с прошлым расставанье, Горенье, вдохновенье — сквозь года, И — взлет сквозь высь, и — в глубь проникновенье, И — в даль прорыв, к лучам прикосновенье, Призыв, и отклик, нови мановенье — Сквозь явь и кровь, — и пенье — навсегда. * * *
Свеча на подоконнике. Зимою,
Сквозь ночь и речь. Фонарик за кормою. Отплытие. Прибытие — куда? Событий — вдосталь. Вдосталь и наитий. С лихвою хватит нитей и открытий. Была еще ты многих домовитей. Тогда уже взошла твоя звезда. Мне и теперь она милей и ближе, Чем та, с которой дружишь ты в Париже. Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Континент», «Огонек», «НЛО» и других, в различных антологиях и сборниках. Автор двенадцати книг стихов и восьми книг прозы. Лауреат премии Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.
|