Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерЮрий Влодов. Портреты
М.: Издательство Евгения Степанова, 2019 Игра слов, когда одно входит в пазы другого, словно подчеркивает остроту мысли, в данном случае заостренной иронией, как в кратких стихах Юрия Влодова из цикла «Полушутки в полушубке»:
Александру Солженицыну
Высокую планку блюдет Солженицын! Он Бродского сек за словесный понос… На Музе Толстого мечтал ожениться, Но Муза Толстого воротит свой нос… Андрею Вознесенскому Вознесенский! Андрэ! Вам в нетленку? — антрэ! Точность удара, направленного в бубен конкретной судьбы, словно извлекает из оного дополнительный звук…
Влодов некогда растворился в плазме народной, выдохнув: Прошла зима. Настало лето. // Спасибо партии за это… И была в пряной краткости стихотворения такая мощь, что запоминали, не подозревая об авторе. Отчасти — и история Советского Союза отлилась в двустишие Влодова. Книга «Портреты», которая вышла в Издательстве Евгения Степанова в популярной серии «Авангранды, пропитана культурологическим воздухом в той мере, в какой очевидно, что человечество не способно без него дышать. Портрет подразумевает проникновение в суть: умение показать в одном человеке сумму состояний, им испытанных, словно свернутых бутоном. Здесь — букеты людей, великолепный человеческий цветник, поскольку речь идет о людях повышенной яркости. История, встающая в полный рост: и Дон Кихот — не менее реальный, чем ваш сосед — прорисовывается жестко, но с юмором: У Дон-Кихота — жуткая работа.
Такая человеку не с руки. До помраченья, до восьмого пота Идальго атакует ветряки. И латы дребезжат аляповатые… И старое ломается копье… А мельницы все крутятся — проклятые… Все крутится земное Бытие. Да, крутится, меняется антураж, сущностное остается, и вечно оно неприглядно.
Мы увидим Робинзона и Дон Жуана, увидим глазами поэта, которым открыты лабиринты психики, спрятанной в героях. В сущности, каждый — бездна в телесной оболочке. Рублёв поднимется в метафизический рост, и финал стихотворения даст точное определение души России: Андрей Рублёв — отнюдь не Мономах.
Но княжий у художника размах!.. По-царски он творил свои иконы. В искусстве застолбил свои законы. Его Спаситель встал над Палачом, И смотрит иронично и строптиво. …А над рекой все шепчет ни о чем Душа Руси — юродивая ива. Влодов сплетает волокна истории и метафизики так, что становится яснее многое, более выпуклым делается нечто зыбкое, более объемным — казавшееся не значительным, а на деле…
Татаро-монголы промчатся, промелькнут сюжеты Грозного и Петра, и всюду будет тот же великолепный метод: смешения философского осознания бытия и ироничного отношения к нему. При блеске строчек, отточенных, как под инструментами ювелирами, это превращает чтение поэзии Влодова в серьезную внутреннюю работу, облегчаемую, однако, мерой комического. Разумеется, пойдут стихи о поэтах: об Анненском, Есенине. Маяковском, о многих… Призмы останутся теми же: остро наводимые на объект исследования… И — будто все немножко не всерьез. А ведь правда — жизнь секунду длится, чем ближе к концу, тем отчаяннее убеждаешься в этом. Так, что метод Юрия Влодова оправдан. Что дополнительно подтверждается циклом, завершающим книгу «Портреты», — «Полушутки в полушубке». Александр БАЛТИН
|