Свежий Номер

№ 1 (194), 2022

Вышел роман Михаила Зуева «Грустная песня про Ванчукова» — историческая эпопея о жизни трех поколений одной семьи, охватывающая период от Сталина до Ельцина. Это произведение и о всей стране в целом, и об одном человеке, к которому тянутся нити родословной — московском враче, попытавшемся оснастить российские больницы реанимационными аппаратами нового типа, что в корне изменило бы ситуацию в отечественном здравоохранении.
Удалось ли ему это? С самого начала автор возлагает на своего героя огромные надежды, представляя его чуть ли не новоявленным Мессией, спасителем человечества. Чего стоят такие биографические подробности! Мать будущего врача, беременная, находилась в дороге, вдали от родного дома. Когда мальчик подрос, семья переехала в Египет, куда отца направили в командировку на металлургический комбинат. Если известный евангельский отец был мнимым отцом своего великого ребенка, то в романе ситуация перевернута — отец-то настоящий, но не являющийся таковым по документам, которые перед зарубежной поездкой пришлось спешно выправлять. Эти аллюзии возводят текст от банального бытописания до метафизической высоты. Действие одновременно развертывается и в реальном, конкретно-историческом, и в символическом, вневременном, планах.
Ступив на профессиональное поприще медицинского служения, первое время герой действительно радует читателя своим благородством. Работая санитаром, он понял, что «нет абстрактных болезней, нет абстрактных "пациентов", есть люди — с надеждами, с желаниями, с симпатиями и страхами». Согласитесь, такой гуманистический пафос важен для будущего врача. Поступив на работу в клинику, он старается следовать этому принципу, не только лечит, но и беседует с родственниками тяжело больных, стараясь утешить. «Цель у него была одна: разговорить. Разговаривать о чем угодно, о любом пустяке. Шутить, улыбаться… Чтобы потеплел человек, чтобы ожил. Чтобы стронулся с мертвой точки». При том, что на закате перестройки приходилось трудиться в сложнейших условиях, когда в больницах и аптеках не было почти ничего — «ни инфузионных сред, ни кровезаменителей, ни препаратов первой необходимости, не говоря уже об антибиотиках».
Автор показывает истоки такой самоотверженности, скрупулезно, детально изображает предков главного героя и приходит к заключению: все хорошее, что в нас есть, — не только личные свойства характера. Многие принципы поведения передаются по наследству, причем даже когда они не являются наглядным уроком. Ведь человечество — единый организм, что особенно важно помнить в эпоху торжествующего индивидуализма. Мыслить можно не только категорией «я», но и категорией «род», что делает человека уверенней и сильнее, преисполняет чувством ответственности перед теми жизнями, из которых соткалась жизнь его самого.
Таким образом, в романе предлагается провиденциалистское понимание судьбы каждой семьи. Даже в самой заурядной — осуществляется путь к эсхатологическому Царствию Божию. Родственники доктора Ванчукова еще до него созидали свою страну, борясь с послевоенной разрухой, совершали титанические усилия духа, порой идя на жертвы. Они олицетворяют собой весь народ, много лет бродивший по пустыне, терпевший скудость, голод, нужду, но веривший в Землю обетованную. Однако не обретший эту Землю в реальности. В 90‑е — все кануло в пустоту и воцарился первозданный хаос.
В эту пору и пришлось «перехватить эстафету» главному герою. Он продолжил дело отца, матери, дедушек, бабушек, только на своем пути — в области здравоохранения. Ему удалось заключить договор с зарубежной фирмой на поставку в нашу страну необходимого оборудования. Он ездит по российским глубинкам, учит коллег обращаться с «иноземными аппаратами», договаривается с руководством, переводит на русские многостраничные кипы инструкций.
Но постперестроечное время тем и страшно, что экономический упадок сопровождался нравственным релятивизмом, отсутствием ясно выраженных идеалов. При некоторых обстоятельствах доктор соглашается на сделку с совестью, видимо, полагая, что это простительно, ведь реанимационные аппараты могут спасти множество жизней. И вот к нему приходит коммерческий успех. В «храме медицины» во всю разворачиваются «торгующие». Пытаясь «сотворить новый мир из ничего», главный герой забывает, что служение врача происходит под знаком «креста». «Устал быть голодным, — непонятно зачем, честно признался Ванчуков».
В какой момент все пошло не так? Почему к достойному делу часто примешиваются недостойные побуждения? Видимо, каждый в своей жизни проходит через «пустыню искушений» и иногда кланяется кому не следует и ведет беседы с тем, кого следует решительно прогнать от себя. Хотелось бы видеть катарсис героя, что было бы закономерной развязкой сюжета, но это едва намечено: когда Ванчуков услышал жалобы сотрудников больницы на то, что все талантливые врачи в поисках лучшей жизни «поуезжали в Израиль, в Канаду, в Штаты, в Австралию», он вежливо промолчал, «а потом понял, что молчит не из вежливости, а от непонятно откуда поднявшегося стыда».
Но возможно, в этом и есть авторская задумка: дать лишь намек на «преображение» и этим еще раз подчеркнуть связь между поколениями. То, до чего герой лишь «отчасти» дошел, мы, его преемники, можем развить и усилить, не попадаясь на дьявольский крючок меркантильности.