Какой хороший выдался денек —
такой осенний, пасмурный, неброский…
Навстречу мне идет почти не Блок,
скорее даже вылитый не Бродский.

Навстречу мне идет мой детский друг,
и у него простое имя Юра.
Он не постиг значительных наук,
и что ему — твоя литература.

Он отмахал по утречку метлой,
идет домой свободный и незлой,
не то чтоб счастлив, но еще не вечер,
расскажет мне о женщине одной,
такой стервозной и такой родной.
Поговорим, что стало со страной.
И разойдемся до случайной встречи.

Выйдет дворник с широкой лопатой
и очистит земные пути,
чтобы девочке маленькой с папой
хорошо было рядом идти,

чтобы женщина с трудной судьбою,
поутру в магазин семеня,
хорошо говорила с собою
о печалях минувшего дня,

чтоб старушка в цветастом платочке,
на вечерние щурясь огни,
хорошо вспоминала о дочке…
Святый Боже, спаси-сохрани!

В окно сочится свет берестяной.
Все утро за бревенчатой стеной
два петуха орут на всю округу.
Что им неймется доказать друг другу...
И мы не спим, бормочем невпопад
о том, что осень, дождик, листопад,
цветы повяли, и пожухли травы,
и ягоды чернеют на кустах.
А дома, как ни глянь, все на местах —
бессонницы, заботы и забавы.

Когда пойдут запойные дожди,
и что ни день — все беспробудней,
не колготись, не майся и не жди,
лепи стихи из глины будней.

Сойдется все — и небо за окном,
и ветер вперемешку с листопадом,
и старый сад, и подновленный дом,
и день-деньской с любимой рядом.

получены ответы
задачи решены
живет со мной все лето
хозяйка тишины

живет со мной всю зиму
весну и осень тож
и скуки я не иму
и в горе я не вхож

не напрягайте слуха
ни завтра ни сейчас
всеслышащее ухо
все ведает про нас

В окне глухая осень —
тетеря из тетерь.
Темно, а только восемь,
сидишь — и что теперь.

Откроешь чью-то повесть,
черкнешь в тетрадь свою,
и назубок, на совесть
запомнишь I love you.

Заснешь — спокойно спится,
проснешься ровно в пять.
Не нужно торопиться
ни жить, ни умирать.

Все пережить, во всем дойти
до самой подноготной сути,
но снова, ровно без пяти,
себя увидеть на распутье.

Родить, построить, посадить —
все это было, было, было.
Что нам осталось впереди
среди всеобщего распыла…

Ремонт закончить, пыль стереть,
помыть полы и дом проветрить.
И долго, медленно стареть,
а значит — жить, любить, и верить.

Бирюзовое небо сквозь стебли высокой травы.
Что за срочное дело сегодня у божьей коровки...
Безмятежны улитки, с утра муравьи деловы,
важен увалень-шмель, а кузнечики быстры и ловки.

Продолжается день бесконечно — сияя, сверкая, звеня.
Не наступит уже никогда тягомотина ночи.
Это кто — очень взрослый — случайно находит меня,
поднимает, ласкает, целует, щекочет, хохочет,

отпускает... И снова уводят земные пути,
снова божья коровка... Шепчу ей заветное слово:
долети... я тебе помогу... долети, долети
до родимого неба... лети же, лети... до седьмого.