Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПоэзия Союза писателей XXI векаЮрий МИЛОРАВА
ЖЕСТ
* * * Найден:
снежного инея, иного инея — мусор: — расстрелов. И за собой волочит нас его молния в колючую проволоку укатанная. Провожатый… чист — чистый, — каскад, — су-гроба. * * *
Зеленой, веток,
в лохмотьях, отпущен, идет армией отпущенной по домам, на шоссе перешаг — деревьев армия, впереди, — предводитель. Сзади — мерцающая колдунья. * * *
С айсберга
падает пере-спевшее неосторожно. Ведь это все его вода, куда не кинь взгляд, Это все — глубина дворца, — «Титаником» в стекло стучит. Пере-спавшее, пере-петое. Кругло мраморное для перевернутого наяву им выбранных часов. Через узкую связку в то же стекло, тех же часов. * * *
Дают быту,
только живя в отсутствии всякой неопределенности и тайн, и все беззащитно, насколько точен тем движением. Узнают, что ищет быт и засасывает что. В мясорубке ввинчено тщательности клеймом, переворачивая внутрь — берясь за рычаг. Переставлено ново. И рычаг узнают по взмаху. * * *
Я иду
и ромб на асфальте. Он Скрыт. У прохожего — стрельнул блеск от воротника, ему стало слишком узко, это от того, что рядом звук-случай старых торжеств барабан вернул из одного в другой. Дробь. Дробь. Дальше в скважину. Ключом — поворота в переулок. * * *
Острова —
это крышки без колодцев. За спинами матери грудных детей носят, связки лука сушат на стене гирляндами, серебряные подвески на лбах и одежде. Стол загасит себя. Стол, мерцания еретические на гвозде из покровов вибрируют. Яблоки оставленные впрок, глубина и каверны яблок, рывками яблочный воск и блеск. Сумерки из роя сладостный пояс затягивают, дрожь расставляют на годовые кольца деревянной столешницы. * * *
Обломки льда
друг друга ищут, обломки и дышат, и скользят. Отгороженный, угасающий дом, куда не ходят. Изнутри полый, шаткий. Полоса течет, лед парка, и уже не так захватывает жестом лед. И скамейки — раздумий, — теперь без чтеца. Досок, от- крытые. Вдоль страницы: на железной оси * * *
В сердце —
сохранена тропинкам, — множественность тропинок. Откуда-то — живой всполох, затем по вытоптанному загорится. * * *
При каждом небе руль.
Наверху руль, борт, весло. Весло. Дно движется наверху. * * *
Усталый
человек. Истаивающее острие — коническое, — сердящегося пара. Окон приземистое, безмерное — лавинообразное спокойствие. * * *
Выгон песка.
Дно бурное, седое. ………. Дышащие поры, согнутые списки. Середина — основ. Знаменитая пыль. * * *
Город
делил тьму. Он перебирал ее — решеткой кипящего заката. * * *
Перед вуалью наброшенной новая западня.
Перед статуями тросы. Чтобы истлела и иссохла сама жажда отгадок. * * *
В рост
от солнца шипов милостей и от розы, есть жар. Жест — жар нескончаемый, — по расщелинам утра, в улице. * * *
Пар из
радуги — рискованной влаги, — крепкой, вдета и тем, чем марево, — ворот Облака, — радуга в день и в само время вдета — мерцает! Словно это — дыхание, — неизбывное, — предков дымка. * * *
Вагон —
это понять, распахнуто сетью, что — отъезд, боль, тем самым, в ряду купе запрет стал слепотой и не видна: в окне перспектива… Лишь насыпь не механистична. Насыпь насыпана из прошлого прошлым, где — объят ветками с колыханьями, — сонными веток, — идет, с логовищами роговыми вязанкой, внутри которой улитки — лесничий… проводница в форме синей. Отбытие. И занавесей ск-лад-ки, wagen, путь внутрь — перекрыла, — к двери приставила ключ. * * *
Ход,
ход, точка точного в верховном дворце миллионов, бесконечная бумажников, денег Черная Свалка, чертит липкую кровь. * * *
Холст
словно скована ткань и рассыпаны целые, на вкус еще не жалкие ягоды. Но ступени покаты в укрытиях обещаний, сами ластясь со струями-сердцевинами труб. И обездвижены овалы. * * *
Часто — неверное. — бегущих, —
заводью ручья. Просветов речи часты чутки. Другое распахнуто и белое, белое слово длится, чьи — листья, — в железо, — зова. В иное, злое бряцание стрелок. * * *
Ручей
из горы, из сада и из тишины. Чело, чело, чело, чело… гона. Отсеченное. И колокол — срез в урочный час, — являя. Рядом ниже брошенное, не тщетой, но самим собой незапятнанное. Ниже пен налезающих брызг. И ниже стенаний, ниже. Свой промысел медный — вертя, — с языка. * * *
Крох — лаковое кольцо
под молчание стихших, — неравное, — их мотылек легкий, — пал луч, сам с высоты он дрожь, — облачко в кольце дверей, двигая части рыхлой массы. * * *
Грязи и пятен — эхо кается.
В новых мельканьях лица, эха звуки, измятые на пороге. И грязи эха комка — стал он руслом, не своим, иссохшим, — руслопоток, — стволов серых деревьев. И голубых фиалок. * * *
Тучными парапетами
ждут, и лоснясь, перегнувшись, меру и штрихов, собранных с червоточиной, над каналами толстый том не поднять. Пляс у уст извива воды. у пляса точек — бессильная немота. * * *
Лоно знамени.
Часто сюда и во рвах измятое — переменами согнанных тридцати пяти летописей глин, глин изгнанных, знамя-мяс-глин. И в даль песчаником и черноземом — спутанное, — лоно-твердь. * * *
Там по тропе
седин дугой, но он один, ноябрь, и неясным трещин оставлен холод зарниц под далекими сводами. * * *
Или добр
дракон-губ. Или — над, просто сам над, — в алую ярь тасующихся, теснящихся над берегом (губ) — губ. * * *
Осенью — месса.
Все ближе им слышным рдеет — не затоптанных, — свое ось-осень, — лент сгиба, — шершавее, — рдеет, — складкам, и чертой крутит металла. И ветра от лета иное, где только у люков тихих — есть хор голосов. * * *
влага лощин — лад, — ковши световые и
звон. * * *
Томная и с лета — выгон, — алых маков, —
расцветила холм-печь в родах. * * *
Огнем утлая
найдена мощь. Расколотое — око, око. Лишь золы юдоль теперь за остриями. О, око! Юла головешек. Юла из ликов! Юрий Милорава — поэт, переводчик. Родился в 1952 году в Тбилиси. Окончил Тбилисский институт иностранных языков. Печатался в журналах «Континент», «Крещатик», «Черновик», «Дети Ра», «Зинзивер», «Воздух» и др. Изданы три книги стихов. Автор критических и литературоведческих статей, воспоминаний о Викторе Шкловском, переводов с французского и грузинского языков. 11 лет провел в США. В настоящее время живет в Москве.
|