Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерУоллес СТИВЕНС
ПИТЕР КВИНС* ЗА КЛАВЕСИНОМ
I Как мои пальцы извлекают
Из клавиш этих музыку, так звуки В душе рождают музыку, да-да. А значит, музыка есть чувство, а не звук; И следует из этого, что чувство Мое, когда я здесь тебя желаю, О голубых твоих шелках мечтая, тоже Есть музыка. Такое ж напряженье Будила в стариках Сусанна**: Пока она тем нежным вечерком Купалась в тишине родного сада, С налитыми глазами старики почуяли Вибрации басовых, колдовских, Внутри звучащих струн, их немощная кровь Вдруг выдала Осанны пиццикато. *Питер Квинс (Peter Quince) — один из героев пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь» — плотник, написавший пьесу «Смерть Пирама и Фисбы», которую он с приятелями представляет и на сцене. В переводе М. Лозинского — Питер Клин, в переводе Щепкиной-Куперник — Питер Пигва.
**Сусанна — героиня библейской притчи (Книга пророка Даниила — Дан. 13:1), юная, красивая и добродетельная женщина, за которой подглядывали и которой домогались два старика. За отказ быть с ними они оговорили женщину, и от смерти по приговору суда ее спас будущий пророк Даниил. II
В воде зеленой, чистейшей, теплой
Лежит Сусанна, От струй прозрачных Взыскуя неги, И открывая Мечты и грезы, Она вздыхает От их напева. Потом на берег она выходит, И овевает ее прохлада От чувств прошедших. Еще заметит, еще почует Любовей бывших Росу на листьях. Ступив на травы, Еще трепещет. А ветры робки, Как те служанки, Что принесли бы ее накидку, Да застеснялись. Но ночь внезапно немеет, чуя Дыханье чье-то у локтя дамы. Ах, обернуться! — Звенят кимвалы, Взревели трубы. III
Будто бубенчики звенят —
Служанки входят, гомоня. Зачем Сусанна слезы льет, Кто старики подле нее? — Их шепот эхо повторит, Как шелест под дождем ракит. Но тут их лампы яркий нимб Позор Сусанны явит им. Будто бубенчики звенят — Сбегут служанки, гомоня. IV
Краса в воображеньи быстротечна —
Прерывистый набросок меркнет; Но во плоти она бессмертна. Плоть тлеет; красота ее живет. Так вечер тает в свежести своей, Волной струится до скончанья дней, Так никнет сад, едва похолодало, Но зимнее прекрасно покрывало. Так девы чахнут, старятся устало, Внимая звукам горнего хорала. Мелодия Сусанны в стариках Будила похоть; но лишь отзвучала, Пред ними Смерть с усмешкой злою встала. Теперь она в бессмертии своем На светлых струнах памяти играет, Сложив хвалы немеркнущий псалом. 13 СПОСОБ СМОТРЕТЬ НА ЧЕРНОГО ДРОЗДА
I Средь двадцати заснеженных вершин
Подвижен был лишь только Глаз дрозда один. II
Сознание троилось у меня,
Как крона дерева, Где три дрозда сидели. III
Кружился дрозд на осени ветрах.
То было эпизодом пантомимы. IV
Мужчина с женщиной
Едины. Мужчина, женщина и дрозд Едины тоже. V
Не знаю, что мне предпочесть,
Красоты модуляций или Намеков прелесть, Свист дрозда Иль тишину, что после наступает. VI
Окно большое заполняют льдинки,
Они подобны варварским стекляшкам. А тень дрозда снует за ними Туда-сюда. Расположенье духа С той тенью связано, Зачем и как — не ясно. VII
Наивные мужчины из Хаддама,
Зачем вы грезите о птицах золотых? Неужто вы не видите, как дрозд Все увивается У ножек женщин ваших? VIII
Речь благородная знакома мне,
И неизбежность самых чистых ритмов; Но знаю я и то, Что дрозд проник во все, Что знаю я. IX
Когда из вида скрылся черный дрозд,
Границу задал он Лишь одному из всех круговоротов. X
Видение дроздов, летящих сквозь
Зеленый свет, заставило бы даже Развратниц благозвучных закричать Внезапно, резко. XI
Через Коннектикут он ехал
В карете из стекла. И страх проник в него однажды — Внезапно принял он Густую тень от экипажа За множество дроздов. XII
Река течет.
И должен дрозд лететь. XIII
Был день как вечер.
Падал снег. И собирался дальше падать. И дрозд сидел Среди ветвей кедровых. Смерть солдата Жизнь ограничена, а смерть закономерна, Осеннею порою так бывает. Солдат упал. Не для того, чтоб стать звездою-однодневкой, Чья кончина случилась ради Пышных церемоний. Смерть безусловна, также — немонументальна, Осеннею порою так бывает, Когда стихает ветер, И без ветра, сквозь небеса, Не глядя ни на что, проходят тучи Своим путем. И дом был тих... И дом был тих и был спокоен мир. Читающий оборотился книгой; ночь летняя Как будто стала живой разумной книгой. И дом был тих, и был спокоен мир. Слова звучали, будто книги нет, Вот разве что читатель, над страницей Склонившийся, желал безмерно быть Ученым, для которого та книга есть истина, Ночь летняя же — совершенство мысли. И дом был тих, поскольку должен был. И частью смысла тишина была, и частью мысли: К написанному доступ совершенства. И был спокоен мир. А мир спокойный есть, Та истина, где нет иного смысла, он сам — Покой, он сам есть лето, ночь, он сам Тот самый чтец, что здесь в ночи склонился. ПРОСТОТА БЫТИЯ
Пальма на самом краю сознания,
За пределами самой последней мысли, Возникает в бронзовом отдалении. Златоперая птица, Сидя на пальме, поет, без человеческих смыслов, Без человеческих чувств, незнакомую песню. И ты понимаешь тотчас, что по этой причине Счастливыми мы не станем и несчастными тоже. А птица поет. И перья ее сияют. Пальма стоит на краю пространства. Ветер бродит медленно средь ветвей. Огненно-острые перья птицы свисают вниз. ШЕСТЬ СИМВОЛИЧЕСКИХ ПЕЙЗАЖЕЙ
I Старик сидит
В тени сосны В Китае. Он видит, Как у края тени Голубой и белый дельфиниум Развеваются на ветру. Борода его развевается на ветру. Сосна развевается на ветру. Так струится вода Среди сорной травы. II
Ночь того же цвета, что
Женская рука: Ночь, женщина, Смутная, Благоуханная и податливая, Она прячется. Заводь поблескивает, Как браслет, Сотрясаемый в танце. III
Я сравниваю себя
С высоким деревом. Я нахожу, что я намного выше, Ведь я могу достигнуть солнца Взглядом; И я могу приблизить берег моря Слухом. Однако же я недоволен тем, Как муравьи снуют По моей тени. IV
Когда в мечтах поднялся я к Луне,
Белые складки ее плаща Наполнились желтым светом. Подошвы ног ее Покраснели. Волосы ее полны Сетями голубых кристаллов С недальних Звезд. V
Ни всем кинжалам фонарных столбов,
Ни зубилам длиннющих улиц, Ни молотам куполов И высоких башен, Того не вырезать, Что лишь одна звезда вырезает, Сияя среди виноградных листьев. VI
Рационалисты в квадратных шляпах
Размышляют в квадратах комнат, Глядя в пол, Глядя в потолок. Они заключают себя В прямоугольные треугольники. Если б они испытали ромбоиды, Конусы, волнистые линии, эллипсы — Как, например, полумесяца эллипс — Рационалисты стали б носить сомбреро. Перевела с английского Анна БОЧКОВА
|