![]() Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерЛИТЕРАТУРА ДРУГИХ РЕГИОНОВ. Короткая проза
Дети Ра ТУРЧИНСКАЯ
МИНИАТЮРЫ
I Клеопатра и Цезарь
Клеопатра не любила вишневого варенья.
Но утром ей некогда было готовить завтрак, поэтому она, морщась, глотала кисло-сладкие ягоды и запивала их чаем. В троллейбусе никто не уступал... Кто-то даже дышал в шею вчерашним весельем, отчего у Клеопатры неприятно щекотало в носу. На работу она приходила злая. В обед бежала в магазин за углом, покупала горячую булку с повидлом и бродила по этажам, изредка смахивая с пальто крошки. Всегда останавливалась в обувном отделе. Рассматривала изящные сапожки на тонкой блестящей шпильке. У Клеопатры не было денег на сапожки. Только на еще одну булку и кофе. Еще полдня проходило за компьютером. Иногда пронзительно взвизгивал телефон, заставляя Клеопатру вздрагивать. «Все римляне — козлы!» — злилась про себя Клеопатра, стуча по клавишам. Вечером она торопилась домой, включала телевизор и жарила картошку. Звонил телефон. — Юлий! Ну, наконец-то! Где ты пропадал?.. Война? Ну и что! Что, кроме тебя в Риме некому больше ею заняться? Почему ты?!. Ну и что, что император!.. Давай лучше вечером в кино сходим… Что значит «собрание сената»?!! Ну и сиди со своим Брутом! Клеопатра бежала на кухню. Картошка подгорала. Кухня наполнялась дымом. Клеопатра закуривала, открывая форточку. «Что б ты сдох! Собрание у него! Император хренов!» — думала Клеопатра и немножко плакала. Трудно быть царицей. И кушать хочется. II Наполеон
Наполеон был маленьким.
Поэтому его не замечали. Когда он разбил арабов, женщины понемногу начали обращать на него внимание. Они стали полагать, что он как мужчина — ого-го! А Жозефина даже переехала к нему. Когда он уезжал в Россию, она очень волновалась. Все приговаривала: — Одевайся теплее. Там жуткие морозы. Это тебе не Париж! Наполеон сердился и клал в чемодан только свитер да две белые парадные рубашки… — Не задерживайся там, — шептала Жозефина и, наклоняясь, целовала маленькую лысеющую голову. Потом долго стояла у окна, провожая Наполеона взглядом. Раз или два он оборачивался, поднимал правую руку, хмуря под козырьком кожаной кепки брови, и смотрел на Жозефину. — Ишь, ты! Прям как генерал! — думала Жозефина и тяжело вздыхала. III Крупская и Ленин
Крупская плохо спала по ночам.
Владимир часто задерживался. Говорил, что на партийных собраниях, а от самого несло дорогими духами и водкой. Писал много вечерами. Говорил, что письма другу Энгельсу, но зачем-то запирал их в стол. «Женщина!» — кололо в сердце Надежду. Она не была счастлива с Лениным. Он мучил ее своим невниманием и щемящим равнодушием. Ему было все равно: в бигуди ли она, в рваном ли халате или в праздничном платье. Он всегда забывал о дне ее рождения, а на восьмое марта неловко пихал в руку три гвоздики и холодно целовал в щеку. «Ну, кому он еще нужен кроме меня и своего глупого пролетариата?! — терзалась Крупская. — Лысый, маленький и картавый! Ведь только я его, дура, и терплю. Вот возьму и брошу! Или еще хуже: уйду в секретарши к Сперанскому. Ленин же не переживет! Так ему, дураку, и надо!» А ночью Крупской приснился жуткий сон: Владимир лежит в гробу как мумия, а кругом толпится народ. Разглядывает, шушукается… Люди идут и идут посмотреть на белого недвижимого Ленина… Крупская очнулась. У нее перехватило дыхание. Она прижалась к спящему мужу. — Володя… Володенька… — тихо позвала она. Ленин пробурчал в ответ что-то невнятно-сонное и повернулся к ней спиной. «Слава Богу, жив!» — пронеслось в голове Крупской, и в кромешной тьме спальни тихонечко заблестели два мокрых глаза. IV Гитлер
Гитлер мечтал о подмосковной даче.
Он засыпал и просыпался с этой мыслью. Он видел себя склонившимся над огуречными грядками в белой мокрой майке и с красными плечами… Он думал о подмосковной даче уже несколько лет. Осенью, зимой, весной… По утрам тихо крался в ванную и долго разглядывал в зеркале свое лицо. Он мечтал увидеть на нем густую бороду, чтобы окончательно стать похожим на мирного философа… в белой мокрой майке… с красными плечами… над огуречными грядками… В детстве Гитлер мечтал стать художником как Айвазовский или Куинджи. Но больше всего на свете он хотел быть похожим на своего отца-художника. Гитлер любил его без памяти, с восторженным щенячьим визгом, самозабвенно. Он ревновал его ко всему на свете. Даже к матери. Но однажды мать не выдержала. Прогнала отца. За ложь, предательство, жадность, жестокость. И тогда Гитлер увидел совсем другого человека. Кумир и бог уходил со скандалом, выкрикивая в бешенстве все, что только может выкрикнуть обиженный человек. Гитлер возненавидел не только живопись, но и художников. А потом он возненавидел и всех остальных людей. Это потому что у него не было дачи в Подмосковье. V Пушкин и Натали
— Ты не мужик! Пошел бы, морду ему набил! Вся фирма гудит, что у нас роман! А он — Дантес этот — гомик! Я-то знаю! — кричала Натали, переворачивая котлеты. Масло шлепалось на белые кафельные стены. А Пушкин продолжал пить пиво.
— Нет! Ну, ты посмотри на него! Совсем по-фигу! — Наташ… ну ты тоже скажешь… морду… мож, мне его на дуэль вызвать, как в девятнадцатом веке? — отозвался из комнаты Пушкин и сделал телевизор погромче. — На дуэль! — ворвалась Натали в комнату с котлетным жаром. — Тебе все равно. А я так не могу... Знаешь как мне обидно! Она ушла на кухню и заплакала. Пушкин обнимал ее и гладил по голове, как маленькую ревущую девочку. — Помнишь, в школе учили какой-то стих: «Я помню чудное мгновенье…». Весь день в голове крутится. Не знаешь, кто сочинил? — спросил он у икающей жены. — Неа… ик… помню только что он… ик… вызвал на дуэль какого-то француза… ик… а тот его ранил… он умер… а она, его жена… осталась одна и долго плакала… — Дурак! — улыбнувшись, сказал Пушкин. — Дурак! — выдохнула Натали и еще раз щекотно всхлипнула Пушкину прямо в ухо… VI Колумб
Колумб в очередной раз поругался с кассиршей завода.
Стерва как-то мало дала. По подсчетам Колумба зарплата должна была быть несколько выше. «Вот… тудыть твою в канчель! — шипел он про себя. — Королевна усатая! Чтоб ты подавилась своими копейками!» У Колумба даже руки задрожали от злобы. И чтобы не провоцировать развитие нервных заболеваний, он тут же отправился в «лекарственную лавку» под экзотическим названием «Индия». Когда вышел в заповедный переулок, «Индии» на обычном месте не было… «Черте-что!» — присвистнул Колумб. Еще неделю назад он залечивал в «Индии» производственные раны, а теперь заветный ларек просто испарился. Грустно озираясь по сторонам, Колумб свернул за угол и буквально уткнулся носом в блестящие витрины, за которыми гудели мужики и брякали бутылки и кружки. Колумб поднял глаза и прочел вывеску: «А-ме-ри-ка». «Ну и Бог с тобой, Индия!» — подумал он, и смело отворил дверь… VII Христос
На пороге стояли свидетели Иеговы. — Верите ли Вы в Бога? — спросила пожилая женщина с детскими глазами. — Не знаю, — уклончиво ответил Христос и захлопнул дверь. В одиннадцать позвонил брат-баптист и пригласил на проповедь. В почтовом ящике лежал перевод Библии в свободной трактовке пятидесятников. На работе все женщины взахлеб осуждали омолаживающий эффект поста и «считается ли грехом то, что я съела кусочек мяса, прияв его в темноте за хлеб?». Вечером в автобусе старушка-соседка с заговорщицким видом всунула в руки Христа газетку и доверительно сообщила: — Страшный суд грядет. — Да вы что! — воскликнул Христос. И пересел. Ольга Турчинская — прозаик. Родилась в Кишиневе. Училась в Городском театральном лицее г. Кишинева. В настоящее время живет и работает в г. Белгороде. |