![]() Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерCТАВРОПОЛЬЕ НА КАРТЕ ГЕНЕРАЛЬНОЙ. Поэзия
Дети Ра ЛИВИНСКИЙ
ЧАЙНАЯ ЛОЖЕЧКА МАЯТНИКА
* * *
Дед Мороз с бородой на резинке.
Школьный Утренник. Старый спортзал. Ты, конечно, в костюме снежинки. Я в чем Бог… и пиджак слишком мал. И звучит что-то вроде лезгинки. Детство — это как четвертьфинал. Но, остыв, покрывается пенкой наша память. Я вспомнил сейчас, как фотограф на той переменке наводил долго резкость на нас. Фон щербатой на вид шведской стенки. Подпись справа — 4 «А» класс. Это фото. Улыбки. Фигуры. И оборван слегка уголок. Это время писало с натуры. Кто еще написать это мог?! Желтый глянец и сплошь кракелюры. Я его заучил назубок. Заучил. Постарел. Позолота облупилась — никак на беду. И в окне, ставши вполоборота, я увижу вдруг нашу звезду. И она, словно ты на том фото, третья слева в последнем ряду. * * *
Ты знаешь, в этом крае из песка
и камня есть своя скупая прелесть, хотя бы в том, что местная тоска с отливом желтизны; и в том, что шелест листвы вполне рифмуется с людьми, спешащими по утру на работу. А, впрочем, ты превратно не пойми — в степи все дни недели, как суббота. Короче — выходной... Край из песка и камня, — в городах — с оттенком стали. И высыхает к вечеру река. Пейзаж, бархоткой сумерек хрусталик шлифуя, видно, на ночь норовит стать на постой ни где-нибудь, а в сердце приезжего. Он допоздна сидит в кафе. Луна на небе, как сестерций, как чаевые вечеру. И взгляд уходит в молоко. Ты знаешь, просто степь — это девяносто, шестьдесят и снова (извините) девяносто. Здесь в городе под литерою S есть улица, что, начавшись острогом, кончается погостом, то есть здесь от черта две версты пешком до Бога. И жизнь летит вперед и лишь назад отдача где-то в области предплечья, как от ружья. И сотни здешних хат для местного ландшафта — части речи. Он где-то ставит точку с запятой. И на закате выглядит устало. И в небе Бог слагает над тобой из звезд в степи свои инициалы. * * *
Научиться в шесть лет перед школой считать,
пропуская десятки и сотни, до тыщи. Во втором — не в затяжку, в четвертом — бросать. Целый год не расти, а за лето стать выше. И в мужском туалете поддых получать, будто в детской считалке про шишел и мышел. Отмечать новоселье с семьею в седьмом. А в девятом влюбиться в соседку по парте. Первый раз нализаться с последним звонком и химичку с подругою спутать в азарте. Через год в кирзачах подминать чернозем где-то в поле, а где — не найти и по карте. Отслужить. Пить неделю. Устроить дебош в доме той, что ждала, но, увы, не дождалась. Через десять жениться, нахваливать борщ, как-то жить-поживать, нааукивать старость. Постареть. Умереть в паре старых калош. Посмотри, та, что правая, больше стопталась. * * *
Страстной Четверг. Соседка варит рис
и красит яйца шелухой от лука. Ей пятьдесят. Она имеет друга. Но время не идет на компромисс и оставляет в память ей морщины. Она стареет со своим мужчиной. Страстной Четверг. Так быстро дождь прошел, как будто это был всего набросок на будущее, как и тот подросток, что сам с собой играет в баскетбол резиновым мячом там, у подъезда, на улице бог весть какого съезда. Страстной Четверг. Старуха, взяв халат и выглянув в окошко, кормит кошек. Ее судьба, как и халат, в горошек, а прошлое, как антиквариат, начищенный любовно не иначе бархоткой ее памяти для сдачи в музей небытия… Часы идут. Жизнь, будто чай, — как правило, вприкуску с любовью… В общем, время — это мускул материи, и не попишешь тут ты ничего. И что бы там ни вышло — Страстной Четверг, цветут каштан и вишня. * * *
В пересуды листвы, в желтизну ноября с осторожностью первого снега ты уйдешь. Оглянись и запомни меня, молодого еще человека. Мы в грибные леса уезжали с тобой за дождями, за запахом хвои. Но под вечер на дачном спешили домой и на задней тряслись в нажитое. В этот смуглый проулок с его нищетой и горбинкой почти человечьей. Мы кому-то казались семейной четой. Первый снег прорисовывал плечи. Козырек остановки. И рядом взамен тополей столб с листвой объявлений. И я думал, что смерть, как квартирный обмен. Только толку в подобном обмене? Мы еще поживем. Я тебя обнимал и засовывал руки за хлястик. Но последний троллейбус уже грохотал и позвякивал мелочью в кассе. И троллейбус гудел и тебя увозил. Под колеса кидалась собака. Напишу в этом месте, что я закурил, но на самом-то деле — заплакал. Станислав Ливинский — поэт и фотограф. Родился в 1972 году в Ставрополе. Работал в газете «Вечерний Ставрополь». В настоящее время занимается звукорежиссурой и видеомонтажом в Ставропольском краевом Доме народного творчества. Автор книги стихов «Оглазок». Основные публикации — в журналах «Южная звезда», «Литературный Кисловодск», «Ассонанс», а также в Интернет-изданиях — «Сетевая словесность», «45-я параллель». Участник Форума молодых писателей России 2006-го и 2007-го годов в Липках. По его итогам подборка Станислава Ливинского включена в сборник «Новые писатели», выходящий в 2008-м году в издательстве «Вагриус». |