Свежий Номер

№ 1 (147), 2017

Пожевали тишину,
просто посмотрели вдаль,
где, как будто бы скрижали,
что искромсаны ножами,
а блестит одна лишь сталь.

Помолчали об одном.
Время ведь проходит сном.
Ну, а, если ты был первым,
бескорыстным другом верным,
если соблюдал канон…

Так, без слова, но о чем
говорить?  Мы говорили
20 лет назад, — и крылья
ветра в небе словно рыли
силуэт — к плечу плечом.

Ты однажды мне сказал.
Слов ведь было в жизни сонмы.
Только я одно запомнил:
как бы ни был в жизни скомкан,
разуверился, устал,

знай, что можно лишь вдвоем.
Я не о вражде, не мести.
Я о том, что только вместе.
А других — числа ведь несть им,
кто гордыней опоен.

Чай был выпит, сигарет
нам не хватит. Правда, мысли,
что всегда в пространстве виснут…
Нам нет разницы — где Вишну,
где Христос… И, смехом вспрыснув,
мы поговорили, втиснув
в разговор — другого нет.

Видишь: снова огонь разожжен.
Мы с тобой не имеем ни крыши, ни жен.
И ножом, что лукавым своим острием
разрезает единственный тот окоем,
нас спасающий, то есть вводящий туда,
где мы можем быть в вымысле. Наши года
уж подходят к остатку. Ты видишь холмы.
Но ведь корни репейника лучше халвы,
ибо мы независимы, — нам лишь блуждать…
И сквозь скорбью нависшие лики дождя,
И сквозь изморозь —  белый, щемящий налет.
Мы с тобой уже вышли — ступили на лед,
очень тонкий, красивый. Мы видим под ним
то же небо, а также лучащийся нимб
глубины, что зовет нас, и буде прорвал…
Если вышел на лед, то найдешь, что искал.

Око коршуна, распластавшегося там, в высоте,
зрит пустыню, как будто бы каплю, на  которой отражаются
бесконечные дюны.
Траектория взгляда пронизывает пространство, словно бы держит в узде.
И не важно, какой он имеет зрачок — бриллиантовый или латунный.
Он выныривает из рождения дня, как порез.
Так на небе и может лишь выглядеть росчерк бритвы.
Если на траекторию взгляда наложить горизонт, будет крест
перевернутый, а еще потаенный, сокрытый.
Слушай, мы ведь с тобой никуда не дошли.
И та линия стыка небес и равнины наш путь не перечеркнула.
Мы зрачки наши далью и солнцем слепящим сожгли,
но слеза все еще бороздит морщины на скулах.