Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПереводыУоллес СТИВЕНС
СТИХОТВОРЕНИЯ
Просто быть Там, за пределами разума,
За последней мыслью, в бронзовом зареве Высится пальма, Золотая птица на ветке Поет песню, и в песне той Нет ничего человеческого. И тогда понимаешь, что вовсе не разум Делает нас счастливыми или несчастными. Птица поет. Перья ее сияют. Пальма высится на краю пространства. Ветер медленно гуляет среди листьев. Огненно-яркие перья птицы тихо колышутся. Снежный человек
Нужен холодный зимний ум,
Чтобы смотреть на иней и кроны Сосен, покрытые снегом; Нужно провести в такой оледенелости долгие годы, Чтобы созерцать ледяной ворс кустов, Лохматые ели в далеком сиянии Январского солнца, и не думать О муке, что слышится в звуках этого ветра, В шорохе последних листьев, В голосе этого края, Наполненного ветром, похожим на тот, Что в такой же ледяной пустыне Шумит для того, кто прислушивается К нему и, сам ничто, Созерцает ничто, которого нет, И ничто, которое есть. Читая книгу
Этой ночью читал я книгу,
Вчитывался будто в книгу, В темные ее страницы. На дворе стояла осень, Звезды падали на землю, Где в холодном лунном свете Все предметы стали меньше, В страхе будто затаились, Слиться с тенями хотели. Я читал без лампы, голос Мне шептал: «Все вещи Холодеют, цепенеют, Даже грозди винограда, Дыни, груши, что краснеют В облетающем саду». Книга та была без знаков, Буквами в той книге были Вспышки звезд в морозном небе. Женщина в сиянии солнца
Всего лишь тепло и движение —
Будто тепло и движение женщины. И нет никакой формы; никакой образ Не складывается и не рассеивается: Пустота. Но женщина в нетканом золотом Платье обжигает нас легкими прикосновениями Своей одежды и преизбытком своего существа. И тем яснее мы чувствуем ее сущность, Что она лишена плоти, Окутана ароматами летних полей, И молча признается нам в ничего не требующей, Неуловимо ясной, изливающейся только на нас любви. Тишина в доме, и тишина в мире Тишина в доме, и тишина в мире.
Читатель стал книгой, летняя ночь — Одушевленным бытием этой книги. Тишина в доме, и тишина в мире. Слова звучат так, будто нет книги — Только читатель, склонившийся над страницей В поисках опоры, желавший бы стать Ученым, для кого эта книга истинна, для кого Летняя ночь стоит, словно завершение мысли. Тишина в доме, потому что дом должен быть тихим. Тишина — часть смысла, часть разума: То, что завершает прочитанное. В сумраке
Пусть ты сидишь в комнате, сумрачной,
За исключением серебра Папиросной бумаги, И теребишь Свое белое платье; Или поднимаешь зеленую бусину Своего ожерелья, Чтобы дать ей упасть; Или пристально смотришь на зеленый веер, Разрисованный ветками красной ивы; Или касаешься одним пальцем Листка в бокале — Листка, что упал с ветки форзиции Возле тебя... Разве это обманет? Я знаю, как неистово стучит твое сердце. Перевел Владимир ЕРМОЛАЕВ
Уоллес Стивенс (Wallace Stevens, 1879 – 1955) – американский поэт, лауреат Пулитцеровской премии (1955), один из самых значительных представителей модернистской поэзии XX века. Тексты для перевода взяты на страницах poetryfoundation.org и oldpoetry.com.
|