Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерЛитобоз
Талантливая Ирина Евса в «Звезде», № 5 / 2008 пишет иронично и горько одновременно.
* * *
Что тут скажешь — такие теперь времена:
Д. Кузьмин на дворе вместо М. Кузмина; графоманы впадают в нирвану. Был для Пушкина веком Фаддей припасен, А для Кушнера — этот. Сгодится и он, чтобы лаять вослед каравану. В чем причина баталий — вопрос не ко мне. Я давно приучилась торчать в стороне от ристалищ, где мечутся сотни, и туда не соваться, где лампочки нет. …Ты б не шлялся, приятель, в ночной Интернет, обнаживший свои подворотни. Ну, не то чтобы руки скрутили в ночи там, — но юркие крысы, но запах мочи, торопливые случки на ржавой, скользкой лавке! И как ни придерживай прыть, но в такое ты можешь случайно вступить, от чего не отмыться, пожалуй. Я согласна с поэтом: лишь пять или шесть тайным знаньем владеют. Пока они есть, нам и слышатся вести оттуда, где плывет величаво в провал облаков караван и печальных своих седоков меж горбами качают верблюды. Хорошее, профессионально написанное стихотворение.
Но вот сравнивать Пушкина с Кушнером это уже, по-моему, чересчур. Да и Д. Кузьмин не «лает на караван», он его, собственно, и ведет. Другое дело — куда. Вот в чем вопрос. Наталья Лазарева опубликовала в «Звезде», № 5 / 2008 мощнейшую повесть «Последнее место ссылки». Давно я не читал таких кошмарных повествований о жизни в СССР. Повесть написана лаконичным, скупым языком. Но пробирает до косточек. «Я каталась на велосипеде в лесопарке. Из-за кустов вышла ватага наших парней, тех, что старше. Они окружили меня. Кто-то сказал: «Ее надо изнасиловать». Я не понимала, что происходит. Что такое «изнасиловать», я не знала, но в самом слове чувствовалась агрессия. Один подошел сзади, заломил мне руки и сказал: «Вот так». Я оглядела всех и сообщила: "Убью, суки!"» Повесть о детстве, отрочестве, молодости… Чтение не для слабонервных. Превосходное, давно ставшее классикой стихотворение Николая Панченко перепечатано в «Дружбе народов», № 5 / 2007. * * *
Страна лесов,
Страна полей, Упадков и расцветов, Страна сибирских соболей И каторжных поэтов. Весь мир хранит твои меха, Но паче — дух орлиный: Он знает стоимость стиха И шкурки соболиной. И только ты, страна полей, Предпочитаешь сдуру Делам своих богатырей Их содранную шкуру. 1949
В трех строфах о России сказано все. И по-другому здесь, видимо, не будет. Прежде чем тебя оценят на родине, нужно обязательно умереть. Белла Ахмадулина радует читателей «Знамени», № 5 / 2008. Посвящение Юрию Башмету Как второгодник-тугодум,
вотще решающий задачу, — ответа жду от солнц, от лун: что я на этой сцене значу? Не мучь, о музыка, не снись! Мы все вины не искупили. Мы все пред музыкою — ниц, все — должники ее скупые. Уста от слов не уберечь, уста к словам не приневолить. Сначала — музыка, но речь вольна о музыке глаголить. Ум изнемог и ослабел — желанья праведного ради: воспеть Башмета силуэт, восславить упаданье пряди. Хвала артисту надоест. Гортань — оркестрик самоволья: до-до-докучлив до-диез с оскоминою си-бемоля. Мне нот знакомы имена. Возрос мой голос и напрягся: учили музыке меня. Но каркает бекар: напрасно! Покуда школьный бал шумел, невзрачных дев кружа наряды, благоволил ко мне Шопен, но Гедике простил навряд ли. За музыкантом по пятам брести бы в маске анонима. Он — не гордец и не педант. Его величье — шаловливо. Услада службу отстоять — одним, других терзают звуки. Мой признается диссонанс, что музыка — сообщник муки. Согласье розных мук — талант. Но эту грациозность жеста, и эту прядь, и этот альт спроста мы примем за блаженство. Рассудок бытия смещен. Душа свежа и плодородна. Пусть ей потворствует смычок и альт в ловушке подбородка. Веселье рифм на нет сошло. Остался мне поклон прощанья. Хотелось говорить смешно. Простите. Вышло, что — печально. Всего, что есть, иссякнет срок. Пребудет музыка бессмертна, знать не желая — кто экспромт в ночи содеял для Башмета. Какие все-таки у Ахмадулиной — всегда! — неожиданные рифмы. Искупили/ скупые; ослабел / силуэт; напрягся/ напрасно; наряды/ навряд ли; смещен/ смычок; плодородна / подбородка; бессмертна/ Башмета. Эту рифменную (ассонансную) систему на сегодняшний день никто не превзошел. У Ахмадулиной удивительный синтез — подлинная душа поэта и филигранный профессионализм. Это чудо! |