Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовОльга АНДРЕЕВА
УЧУСЬ ВЫХОДИТЬ ЗА ПРЕДЕЛЫ ИГРЫ
* * * Я люблю одинокий человеческий голос,
истерзанный любовью. Гарсиа Лорка На изгибе весны, на суставе грозы с потепленьем,
с набуханием почек, паническим ростом травы, разветвленьем суждений о жизни и воцерковленьем всех агностиков — к Пасхе, с прощеньем чужой нелюбви, во младенчестве млечном и солнечном Вербной недели, сквозь десант одуванчиков в каждый очнувшийся двор прорастает отчаянно глупое счастье апреля, просто так, от души, нашей злой правоте не в укор. Как на скалах цветы — не для нас распускают созвездья в раннем марте, под снегом, на северных склонах, во мхах — да кому мы нужны с нашей правдой, и болью, и жестью, вечной просьбой бессмертия и паранойей греха — в царской щедрости мокрого парка. Так что ж мы, уроды, сами сбыться мечтаем своим нерассказанным снам? Под раскаты грозы пубертатного времени года в мир, любовью истерзанный, все еще входит весна. * * *
Твои диктанты все короче —
Ты больше стал мне доверять? А может, меньше? Между прочим, я разучилась повторять слова молитвы. Паранойя терзает эпигонов всласть, те, кто спасен в ковчеге Ноя, хотят еще куда попасть, да забывают от азарта, о том, что человек не зверь, что золотому миллиарду не уберечься от потерь, что голодающие дети нам не простят своей судьбы, и много есть чего на свете, что не вмещают наши лбы — упрямые от страха смерти и робкие от страха жить. Не для меня планета вертит Твои цветные витражи, В мозгу искажены масштабы — пыталась верить, не любя, а без задания генштаба так сложно познавать себя, не отвратит Твой гневный окрик от эйфории, от нытья, и я сама себе апокриф, сама себе епитимья, сложнее пуританских правил нескромное Твое кино, порой Твой юмор аморален — но что поделаешь — смешно. * * *
Не проклюй мне висок — он еще пригодится
нам с тобой, моя нетерпеливая птица, по калибру колибри, фламинго по сути, мне фламенко твоей нестихающей сутры так понятно и близко — да на сердце пусто, тут гори-не гори — все равно не отпустит, несжигаемый стержень внутри оперенья неохотно поддерживает горенье — сталактитом пещерным, колонной античной, черепашкой без панциря — ах, неприличной, Крейзи Грант по волнам, по барханам медовым на порог болевой — восходи, будь, как дома. Этот свет золотых и пустынных оттенков так неровно дрожит — видно, скоро погаснет, я приму это easy, не бейся об стенку, не коси этот камень в висках мне — напрасно, разве я человек? Я всего лишь апостол, и мое отражение — только витрина всех моих заблуждений. Ты думаешь, просто пред учителем встать с головою повинной, не найдя никакого решенья задачи? Спи, глазок, спи, другой — а про третий забуду, он не даст мне соврать — так жила, не иначе — и потащат вину караваны верблюдов. И пускай в мою честь назовут новый комплекс, только ты — улетай с нехорошей квартиры. Где твои амулеты? Надежен ли компас? Я тебя отпущу в Благовещенье — с миром. Новый Афон, пещера
Там солнце рыщет спаниелем рыжим,
но непрямоугольные миры и первобытный хаос неподвижны внутри курчавой Иверской горы, лишь факельных огней протуберанцы. Не обернусь, но знаю наизусть — такой организацией пространства теперь я никогда не надышусь. Под трещинами каменного неба неровный серый грубый известняк, зеленые отметки наводнений, подземные овраги — и сквозняк там, где неверной левой я ступала на твой ребристый серебристый спуск, в колонию кальцитовых кристаллов, не раскрывая створок, как моллюск, от рукокрылых прячась в нишах скользких, в меандрах холодея на ходу. Мне скажет Персефона — ты не бойся, иди, не так уж страшно здесь, в аду. В энергию застывших водопадов, в холодный бунт мерцающих озер, клыков известняковых эскапады ты обратишь свой страх и свой позор. Прошу — «Приятель, убери свой Nikon» — уже одной из местных Персефон, — как в храме — ну нельзя на фоне ликов! — так здесь — нельзя, здесь сам ты — только фон! Нет воли разозлиться, крикнуть — «тише!», их болтовня пуста — да неспроста. Они галдят — чтобы себя не слышать — и все же их спасает красота, по капле, не спеша, как сталактиты растут в веках — так в нас растет душа Вселенной, так тысячелетья слиты в спартанский твой космический ландшафт. А поклониться каменной Медузе лишь избранным дано — так за алтарь не каждого пускают. Разве — музы по кружевным полам, да пара стай нетопырей. А в карстовых глазницах звучит орган. Не поросли бы мхом! И как бы мне в сердцах не разразиться наивно-назидательным стихом… Ольга Андреева — поэтесса. Родилась на юге Украины в 1963 году, закончила факультет «Мосты и тоннели» в Днепропетровске, работала на стройках и в проектных организациях в Барнауле, Новосибирске, в Крыму, в Ростове-на-Дону. Сейчас проектирует автодороги. Автор нескольких сборников, изданных в Ростове и Таганроге, публиковалась в журналах «Ковчег», «День и Ночь», в газете «Труд», в сетевых изданиях. Лауреат конкурса «Перекресток-2009» (Дюссельдорф). Член Союза российских писателей с 2008 года.
|