Свежий Номер

№ 10 (132), 2015

т. н. длинные выходные наконец заканчиваются
а я с первой ночи знала что будет
как голубая мечта счастье пошло себе на х.й
алкоголь гуляет в крови а слезы — на счастье
на то что пошло, как я уже сказала, на х.й
а через миг в феерии бокалов с ободком
мелькнуло старомодное платье невесты
молочно-бледная литераторша с ледяной стопкой
как пейджер зазвонила в это время мысль
снова налить до краев что охотно и делаю
всего только полночь ты хочешь уже идти?
как жаль, посмотри, здесь прекрасно
здесь зимой я поверила (что значит «мне уже хватит»?)
в существование лучших миров, в кредитный билет
в кабаре, ордонка и конфетти звезд
официант! повторить! неважно почем
и хорошо что предлагаешь мне забыть
и что не хочешь повторять ошибку — ошибка была моя
как королевство и дракон который в нем спит
и тоска по тому что пошло уже на х.й

В такие дни только липтон
и томик Богдана Задуры или коррекция
дикции перед зеркалом в бронзовой раме.
на остановке сморкаться прямо в урну,
затыкая одну ноздрю.
цифры поменялись местами в номерах автобусов,
хотя они идут в одно и то же место.
мне только вымыть руки от всего важного
и неважного, от проигранных битв,
от заразы. глотать невольно пыль,
летящую из-под подошв и, как маяк, стрелять глазами,
надев колготки в сеточку.
это называется широким понятием,
если это что-то кому-то говорит.
в такие дни только до приема стеклотары
после большой-большой пустоты.

Она всегда вытягивает самые короткие спички, проигрывает в морской бой
            и в крестики-нолики.
Флиртуя, смотрит на часы. Игра в бутылочку ее утомляет.
            Как в считалке,
На нее выпадало, когда падали капли дождя.
Дождь захватывал ее город, поезда и гостиницы. Был прекрасный и страшный.
            Начинался внезапно
Затягивался или переходил в туман.
Она слишком эмоциональная, чтобы выиграть в монополию, слишком откровенная,
            чтобы складывать скрабл,
Слишком нервная для шахмат, глупая для шашек, не в состоянии запомнить
            последний ход.
Партии в покер и бридж, не надеясь на партнера; в лото надо считать,
Но она считала небыстро. Одну лишь игру должна выиграть: в ножницы-бумага.

Снилась мне Адриатика, и что я не гребаная романистка с претензиями
на высокую культуру.
Снилась мне Балтика, серая и бурая, но я все равно хотела там плавать.
Иногда снятся реки, иду по щиколотку, плотина из скользких
некрасивых камней.
Клокочущие озера и бездонные колодцы.
Руккола и чоризо, фортепиано и книги. Нельзя Тебе быть сильной, подергайся,
забудь.
Напишешь в конце плохой книги. Пройти через это, как
проходят через прыщи,
Первые месячные, похмелье, ветрянку, злые сплетни, инспектора,
ксендза,
Через мечты, которые не исполняются. Таможенный контроль, ночную горячку,
Платежные карты с надписью: не спеши. Дешевые аборты, дорогие
выкидыши.
Ты напишешь плохую книгу, детка.

Она любила, когда это равнялось одиночеству.
Откуда она могла знать, вынесет ли близость?
Кадры сменяются медленно, глаза устали.
Свет может включиться, но только искусственный.
Она приходила озябшая, промерзшая до костей,
вымокшая, слепая.
Он брал ее без всякого смысла, и это было красиво. Сегодня, если
пришлось бы дать определение красоты —
Возьми усталую, прогорклую, промокшую женщину
И займись с ней любовью, как будто уже наступил конец света,
Это закончится, когда начнешь думать о любви,
что уже само по себе оксюморон.

По засыпанной яме кругами катается мяч.
Очерчивает прошлые пространства. Если у тоски
действительно нет дна, можно писать стихи.
Или стихотворение в прозе. Если со страниц
какой-то глупой книги повеет грозой,
можно написать еще билет в одну сторону
в две, в три, в четыре.

что там еще за клуб изгнанников. над моим двором
зарево — город празднует день семьи, конечно же под окном.
шум потерплю, я смиренная, я за семью (помню,
кто оплачивает счета), но очередь в винный
невыносима. покупаю вишневый ликер или
клубничный, если вишня закончилась. производство
чего бы то ни было из клубники даже за шесть злотых
переходит границу понимания природы вещей.

Мы только учимся говорить. Мы не должны вставать.
Нам изменяет бутылка, пугает правда.
Обо мне не беспокойся. Из покойников ничего особенного
Не восстанет.
Вторая половина дня в Лидо. Чудесно. Первого
Зарплата, потом растрата, распечатка, опечатка, читка. Насилие
Мы ненавидим. Так проходят годы. Осени хотели бы
Длиться вечно.
Я бы хотела пьяной побыть хоть раз подольше.
Чтобы держать Тебя за руку (держать Тебя за руку, за исключением
Тех моментов, когда идешь в душ или в туалет).
А может, включая именно эти моменты.

Завтра на диване, взятом в кредит (нет, это тахта! из икеи, могу заплатить картой)
мы поссорились бы без смысла в смысле жизни, но
(смерть была бы изнанкой таких узурпаций, ты не находишь?),
дорогой, я уверена той уверенностью, что зовется «зловещим
спокойствием», и сейчас я услышу: «пани подгурник, и что-то там дальше»,
из твоего мокрого мегафона. И знаешь что? В глубине души я словно на это
рассчитываю
на меня смотрят сквозь пальцы, а знаешь? Я принимаю снотворное,
рассыпчатое, как кунжут; а потом глаза как у нутрии
из того питомника, помнишь, дорогой? — на каникулах. Знаешь, у меня не было
ничего, кроме фамилии, которой я сейчас взбудоражена, как гимназистка
первой затяжкой, если нет ничего другого. Знаешь что? Хотя,
похоже, не знаешь; ничего обо мне
и так и будет.

Пиши стихи, народ их ждет. Конечно, они думают,
у нас роман. Однако мы позавчера переписали
в скором поезде уроки «Унесенных ветром»,
и нет у нас романа. У нас история.
Новая. Никем не использованная. Где у меня нет шансов
смотреть на Тебя, когда пишешь для своего
Еженедельника. Но я его куплю.
Ты хотел пить один в гостинице и пил один в гостинице. Вообще
в игру не входит прямое насилие.
Я так хотела б рассказать Тебе о том, что не
случилось, или я не помню. Но боюсь, буду
выглядеть как писатель сорта B или C.

Мне снилось, что ты приезжаешь, паркуйся у ворот! А Ты тем временем
перевернул меня
в машине на шоссе. Вокруг пыль неисполненного (это пыль кружится?
да, она),
разомкнутые ограждения, и никто, никто не остановится.
Я видела
аварию.
Мне снилась Твоя мать и сестры (младшая еще
не знает,
сжигает ли мосты; и от кого она, младшая, от кого-то из снежной
и такой безбрежной
небывалой дали?).
Я спрашивала Тебя об отце, ты что-то покупал. У Вас был праздник. Я хотела
заплатить. Отблагодарить кур, голубей, гусей.
Мы долго-долго шли по улице знаменитой писательницы.
Ведро в саду. На мне была блузка, которой теперь уже нет.

Карта — ключ. Места — описания и мосты.
Вопросы со 2-го по 3-й не являются обязательными.
Можешь сейчас пересказать нам свой сон?
Какие самые яркие чувства он оставил?
Испытывал ли ты эти чувства в прошлой или настоящей жизни?
Кто первый и кто последний так себя чувствовал?
Опиши первое (или очередное) место действия сна.
Назови его: Техас, морг, дом матери и ребенка.
Как выглядит это место (назови его) наяву?
Как выглядит (назови это место) в твоем сне?
Да. Когда я делала аборт, он ходил взад-вперед.
Похоже, после операции я потеряла сознание;
Он настаивал, что проводит меня.
Тебе нравится место из твоего сна?
Расскажи, как бы ты связал факты, а не сцены?

Это аудиовидеозапись. И фотоателье.
И курьерская служба, и свет.
И внезапно она не чувствует вины, а ведь все
далось ей слишком легко.
Слишком легко пришла к ней смешная смертушка,
под прикрытием груды одежды на стуле в осеннее утро.
Но оставим смертушку для лучших писательниц.
Слишком быстро пришла любовька под прикрытием смертушки,
Скидывая платье, она ошибалась, что справится с убеждением,
одним, самым главным.
Она уже знает, ей не дано с этим справиться.

Лед, лед, лед, везде куски льда, ледяные плиты, стекла
лед на шоссе, лед в осколках последнего верного убеждения.
Как можно больше льда, лед странных форм, лед лучше всего,
мешки для льда, колотый лед в хрустальных бокалах.
наледь (может, налюдь?) правды. после всех этих лет ты все еще думаешь, что
эти жалкие убеждения стоят усилий. машина для льда.

любимый мой, у нас еще тридцать пять часов. когда выходишь
из меня, мне делается грустно, и внезапно в памяти всплывает то, что происходит.
потом уже завтра, и прекрасная прогулка по кладбищу. моя
мама всегда хотела норковую шубу. правильно говорить: «шубу из норки»,
но моя мама никогда не говорит о том, чего она хочет. Так что
мне не у кого было научиться.

как стать забытой? как можно скорее. сейчас. когда уход со сцены
становится только вопросом логистики.