Свежий Номер

№ 8 (118), 2014

Безмолвная украинская ночь
Укутала гостиницу «Прилуки»,
Мотоциклета трепетные звуки,
Разрезав тишину, умчались прочь.

Лишь в номере, где узкая кровать,
Она и он на разговор присели.
Он здесь проездом переночевать,
Она вообще тут в первый раз в отеле.

Со столика журнального она
Рукою отодвинула бутылку:
— Я дякую Вам, Юра, я пьяна,
Нэ пидлывайтэ Вы мэни горилку!

У мэнэ усредыне головы
Прям карусэлька! Ох, яка ж я дура!
А можна, я задам вопрос Вам, Юра?
Скажить мэни, а правда Вы з Москвы?

— Да, из нее, родимой, из нее,
Оттуда, где театры, деньги, клубы…
Какие у тебя, Оксана, губы...
Глаза, и взгляд… и нижнее белье!

— Ты, Юра, нэ дывысь на мэнэ так,
Як в церкви пип на новое кадыло.
У нас в Прылуках е универмаг —
Я в ним о ти колготы и купыла!

— Оксана, неужели наяву
С тобой сейчас делю я этот ужин?

— Ах, Юра, розкажитэ за Москву,
Яка вона Москва, красыва дуже?

— Москва! Люблю ее со всей душой,
Пульс площадей, и трафик улиц плотный,
Ее стрип-клубы, и театр Большой,
И белый флаг над площадью Болотной!
Привычным взглядом по Москве скользя,
Нельзя умом объять ее окрестность.
Москву словами описать нельзя —
В ней надо жить, скончаться и воскреснуть!

Да, я люблю мою Москву, как сын,
Как муж, как брат, как пламенный любовник,
Но в ней, Оксана, я совсем один,
С трехкомнатной квартирой подполковник!

— А як же ты одын, а жинка дэ?
А диты е? Скажыть мэни, будь ласка?

— Моя жена живет в Караганде,
И дети есть… но не моя закваска.

И жизнь летит, как по шоссе авто,
И город за окном живет и дышит,
Да только подполковнику никто
Не позвонит и писем не напишет.

Я одинок, Оксана, трудно мне
Без женской ласки, без тепла и света,
Лишь по ночам в звенящей тишине
Со мной грустит подруга-сигарета.

Так и живу без секса и любви,
Как будто китель, брошенный на стуле,
Забытый всеми близкими людьми…
Какие у тебя, Оксана, люли!
Я вижу твои твердые соски,
И у меня от них мороз по коже…

— Коханый, сэрце рвэться на шматкы,
Визьмы мэнэ, я бильше так нэ можу!..

Была тиха украинская ночь,
И лунный воск с небес на землю капал.
Не в силах плотской страсти превозмочь
Оксана Юру завалила на пол.

Набух горячей влагой небосвод,
Накрыв собой украинские дали,
И капельки дождя, как жаркий пот,
Дрожа от страсти, по окну стекали.

И смяв рукой постельное белье,
Дивчина хрипло исторгала звуки,
И вывеска «Гостиница Прилуки»
Скакала в такт движениям ее!

А через три минуты, как вулкан,
Копивший лаву в огненной тревоге,
Ударил в небо нефтяной фонтан
В Бердичеве напротив синагоги!

Мужчина рухнул в мятую постель
И затянулся сигаретой «Winston».

Луна блеснула, как в реке форель,
И уплыла за тучей в небе мглистом,
Роняя луч на влажную листву…

Оксана встала:
                        — Ну, пора до хаты!
Скажи мэни, а нам колы в Москву?
Мэни ж потрибно чемодан збыраты!

От радости кружилась голова
Сильнее, чем от выпитой горилки.

— Оксана, на фига тебе Москва?
Она страшнее Туруханской ссылки!
Я ненавижу всей своей душой
Ее зависший в пробках вид угрюмый,
Ее стрип-клубы и театр Большой,
И депутатов у дверей Госдумы!

Я ненавижу скучных москвичей
И толпы равнодушного народа,
Я не люблю озлобленных ха.ей
И не люблю фатального исхода!

Оксана, ты же здесь живешь в раю!
Ну и потом, как думаешь сама ты:
Куда везти тебя — к жене, в семью?
Я, между прочим, человек женатый!

— А ты казав — вона в Караганди! —
И що вона вже товста, як корова!

— Оксана, умоляю, не гунди!
Карагандой зовем мы Бирюлево!

— А ты казав, що диты нэ твои
И що про тэбэ думають погано!

— А как им жить без папиной любви? —
Об этом ты подумала, Оксана?

— Выходыть, у Вас цепы на руках,
А их носыты Вам зовсим нэ тяжко?

— Оксана, ты живешь на облаках!
Не цепи! Хуже. Кандалы, дурашка!
Ты просто убиваешь наповал!
За что ты так со мной несправедлива?...

Он рухнул на кровать и зарыдал,
Смахнув на пол бутылку из-под пива.

Она стояла молча в тишине,
Уже не чуя ни души, ни тела,
И тень ее, распятая в окне,
На крестовине по небу летела.

Обманная луна плыла вдали
Куда-то в предрассветные туманы,
Туда, где над землей в ночи цвели
Из миражей растущие тюльпаны.

А где-то по небесному Ти-Ви,
В ночном эфире в небесах растаяв,
О призрачной скиталице-любви
Пел композитор Игорь Николаев.