Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерМосковское отделение Союза писателей ХХI века на карте генеральнойВладимир АЛЕЙНИКОВ
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ
Памяти друзей I К вам дожди не придут гуськом И снега не сумеют стаять, — Этот мир вам давно знаком — Вы сумели его оставить. Вы сумели в себе продлить Этот сон — оттого и спите, Что не к спеху его делить, Ариаднины трогать нити. В лабиринтах среди зеркал Отраженья исчезли ваши — Может, каждый из вас искал Этот путь, что земного краше. Даже плащ иногда тяжел От потоков осенней влаги — Значит, каждый из вас нашел То, что в тайной открыл отваге. Тяжелы вы, плащи людей, Умудренных делами чести, — Оттого в глубине своей Вы и порознь теперь и вместе. Вашей славы не пробил час — Будет колокол биться в горе — Разве голос у вас угас? Оживет он в небесном хоре. Если каждый покинул нас, Кто постигнет значенье встречи, Где рассудит Спаситель вас, Там — совсем высоко — далече. II
Светят лики ясными очами, А в земле глаза друзей закрыты — И стоят, как тени, за плечами Те, кто в ней нечаянно зарыты. Осыпанье пламенное длится, Увяданье ширится без меры — Никому теперь не позабыться — Ваши лица этому примеры. Подожди-ка ты, Природа-матерь, Поспешать с неслыханною тризной, Расстилать немыслимую скатерть, Где роднится яство с укоризной. Ведь они, невинные, моложе, Чем могло бы сразу показаться — Пусть мудрее в чем-нибудь — и все же Не могу от вздоха удержаться. Пусть прошепчет горестно живущий, Пусть слова молящие отыщет: Сохрани нас, Боже Всемогущий! Что за ветер гонит нас и свищет? Даже смерть у нас не вырвет сердца — Все, что в нем, уже навеки с нами В житии, в страстях единоверца, — Помяни же — все мы с именами. III
Никого! — и все они вот здесь — Грудь вместит и слово и молчанье — В огорченье, длящемся поднесь, Что сказать ушедшим на прощанье? Что сказать? — не надо говорить — Все сказали — сами рассудили — Их урок не вправе повторить, Их упрек тем паче не забыли. А листва неужто упадет, Вся в слезах, на брошенные дали — И тогда найдется ли, придет, Утолит ли кто мои печали? А твою печаль не утоля, Кто утешит? — только не гаданьем — Оттого жестока столь земля, Что прозренье куплено страданьем. Так внутри вечернего костра Вдруг заметишь странное движенье — Зарожденье смутное добра, Очищенья плоти отраженье, Обнаженной сути не ищи — С ней душа беседует святая О весне, дарующей лучи, Где окрепнет вера золотая. Так огонь и пеплу и золе Небывалым служит оправданьем — И горят, горят по всей земле Свечи октября над мирозданьем. Воспоминание
И темная вода на желтом тяжела —
И выносить ее нет мочи, И этот дом чужой, и во главе угла — Бездонный взгляд бессонной ночи, — Когда бы не было так много за окном Листвы опавшей позабыто, При свете страждущем — вечернем иль дневном — Мы были б розами увиты. И вот теперь, в гостях, где шагу не ступить И голос не возвысить стойкий, В звездах открытый путь хочу не уступить Ни тени, наклонившейся над койкой, Ни этой обжигающей строке, Что очи мне слепит, изнемогая, — Здесь ныне я, но мысли — вдалеке, Там жизнь мерещится другая. Там грустный забавляется пастух Бузинной дудочкой резною — И там, лишь там витает Божий Дух По рытвинам, по травам и по зною, — Отталкиваясь в танце от земли, Там пляшет та, кто рождена под знаком Девы — И след ступни ее, оставшийся в пыли, Разбудит в памяти полынные напевы. И капли крови, выступившей вдруг, Достаточно, чтоб чашу переполнить — И ужас нищенства, гнездящийся вокруг, Подобно прорицателю, запомнить, — Недаром был багров медвяный неба край И даль незваная туманна — И нависал опять глухой вороний грай Над головою Иоанна. * * *
Спесь имперская, примесь мирская,
Запоздалая поступь в ночи, Чтоб впустили, назад не пуская, Удержав при огарке свечи. Вечный чай, леденец за щекою, Воронок милицейский в окне, — Как повеяло мерзлой тоскою, Что давно опостылела мне! Разговора на кухне струенье Да ночевка в углу, на полу, — Вот и все, но еще — настроенье, Состоянье, — но к ляду хвалу, Славословье, — не лучше ли просто Промолчать беспокойно о том, Что, упрямясь, ушло от погоста На московском пути непростом? * * *
Нет, говорю я, нет, —
И свищет ночная птица, И за нею птица предутренняя, А потом и дневная птица, И за нею весь птичий хор. Да, говорю я, да, — И стираются все границы, Море пенится, время тянется, Листья разом с ветвей срываются, Ветер вновь налетает с гор. Что ж, говорю я, что ж, — Все сбывается, пусть скрывается Что-то светлое за холмами, Развевается за домами Стягом битв, прошедших давно. Все ж, говорю я, все ж Возрастает, как свет, звучанье Обещания и прощанья, Встречи с прошлым, речей за гранью Лет, глядящих ко мне в окно. * * *
Столь давно это было, увы,
Что подумаешь: в самом ли деле Сквозь горючий настой синевы Мы в морское пространство глядели? Что за вздох отрывал от земли, Что за сила к земле пригвождала? Люди пели и розы цвели — Это в том, что живем, убеждало. Что за звезды гнездились в груди, Что за птицы над нами витали! Костный мозг промывали дожди, Как об этом даосы мечтали. Шел паром, и вослед за грозой Норовили сорваться предгорья, И Азов закипал бирюзой, И угрозою — зев Черноморья. Смуглокожею девой Тамань Зазывала в азийские дали, Раскрывая привычную длань, Чтобы бризы песчинки сдували. Что же Юг от жары изнывал И пришельцам беспечным дивился? Видно, в каждом уже прозревал То, чего от других не добился. Пот горячий, соленая блажь, Невозможная, лютая жажда! Что теперь за былое отдашь? Не бывать неизбежному дважды. Путь упрямцев — единственный путь, По которому выверить надо Все, чего не страшились ничуть, Все подробности рая и ада. Все подобия сути — тщета Перед нею, настолько простою, Что усталых небес высота Обернется мирской красотою. Руки, братья, скорее сомкнем В этой жизни, где, помнится, с вами Не впервые играли с огнем, Как никто, дорожили словами. Кто же выразит нынче из нас Наши мысли о вере и чести? Невозвратный не вымолишь час, Где, по счастью, мужали мы вместе. Так иди же в легенду, пора, Где когда-то мы выжили, зная В ожиданье любви и добра, Что судьба не случайна такая. Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Континент», «Огонек», «НЛО» и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и книг прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.
|