Свежий Номер

№ 3 (89), 2012

На морском берегу
камни
голо-одинаковые
играют в людей

— С чего начинается человеческая история?
— С идеи человека.
— С чего начинается идея человека?
— С идеи Бога.

Голые камни
играют в людей

— Приемлем ли мы эту идею?
— Что такое Бог?
— То, на чем мы покоимся, земная твердь.
Самый большой камень.
— Да, мы приемлем идею Бога.

На морском берегу
камни играют в людей

— У нас нет истории.
— Нет и идеи.
— Что же есть?
— Ласки волн, соль ветра, вечная жизнь.
— Достаточно ли этого?

Играют в людей
камни

Пешеходу принадлежат
луга малина в зарослях закаты рассветы
весь горизонт умещается
в его зрачках

Автомобилисту принадлежат
дали просторы воображаемое несуществующее
он торопит бег часов
но время идет быстрее
в облаках баюкающих
сонные самолеты

В покинутой деревне
камни пески столетий туман безмолвие
ни ветерка ни шороха
точка покоя

Потом рокот мотора
подтолкнет замершую
секундную стрелку

Для надежности (надежности) —
удвоение (удвоение) —
и вот позади города вырастает
теневой город сказочной пустоты,
а за ширмой туч, замешанных густо, ты
замечаешь, как луна А кивает луне Б
с намеком на неподконтрольный отдых
в телескопной трубе.

Двуглазые окна презирают прозрачность.
У воздуха, воды и стекла,
кроме продольно-поперечности,
есть измеренье беспамятства
и глубина прошлого,
утраченного вдвойне. Как пришлые,
входим в двойные двери
расплывающихся домов. И вновь
кровати несут нас в страну
двуспальных снов.

Утром на диване
выбираем и надеваем
наиприличнейшее лицо,
пашем в зеркале пейзажи своих щек,
пишем их морщины и лощины,
разгадываем Валтасаровы письмена,
повернутые к кому-то огнем,
а пепелищем — к нам.

Говорят, вскоре удвоят рабочие часы,
зарплату,
семейные пары станут квартетами…
Будем жить не по лжи
две жизни —
или двойную жизнь?

Полудевушка полукошка
глаз зеленый
глаз серый
по-женски стальной

полуинтерес
к кошачьемужскому полу
полупляс
полуускользновенье в узкую щель
между днем
и шерстяным подстилочным сном

ладонелапы вертят
трехцветный волчок вожделенья
синий
вода в полях лени
красный
жар жадных глаз
желтый
равновесие сфер в песочный час

разноглазые
задумчиво-нереальные
химеры
в обнимку с планетным шаром

вертят его быстрее и быстрее
завоевывают пространство и время —

и плывет по вселенной
играет блестками вечного покоя
синее
          красное
                    желтое
синекрасножелтое
никакое

Я говорю Молли Макклоски:
все коты понимают по-русски
в мире по Жан-Поль Сартру

в некоем же ином мире
и нам ведомо нечто полосатое

хорошие наивные люди
перекладывают это на язык клавиш
работают над ошибками
разметают ошметки

отвечая на вопрос
почему стихи — не проза
а хи-хи — угроза
логично перейти на диалект
когтистых лапок и лексику
остреньких зубов

если вообще хоть что-нибудь логично
и головоплечно
в рыжем голубоглазом мире
котов
и «будь готов — всегда готов!»

Вместо зеркала отражающего гримасы —
гримасы отвергающие зеркало
это называют двадцать первым веком

глаза — линзы Асклепия —
скользят по стеклам проезжих машин
и автомобилизированной полиции
ищут лица
лицам
свойственно укрываться
застекляться
куполом отраженных взглядов
— Кто мы —
колоски или осколки? —
углубляется под купол
нищеоратор на углу —
Кому хоть что-нибудь видно
и что вообще явлено
в разбитом зеркале нашего «я»?

ветер перелистывает страницу
какая перемена!
вместо ...ристов
и ...растов —
тресты

На каждое второе письмо...
реки деревьев на бульваре
на каждый четвертый e-mail...
корабли домов
один из восьми друзей...
небо под ногами
один из шестнадцати знакомых...
камни над головой
один из тридцати двух встречных...
угасшее детство
одна из шестидесяти четырех девушек...
уснувшая юность
один из ста двадцати восьми голосов...
бездна бездны
слышит ли кто-нибудь?
бесконечность бесконечности