Свежий Номер

№ 11 — 12 (37 — 38), 2007

Генриетта высовывается из чердачного окна:

«Дом — не сундук без ключа! Крыша меня не удушит!
Дом — улица в четырех стенах! Продуй же его насквозь!
Город — с дырами дом!»

Генриетта выплевывает вишневую косточку:

«Меж камней проросла в виде сердца трава. Трава в виде птицы».

Генриетта взбивает подушку:

«Ткни ребенка в песок, чтоб он вырос высок.
Вшей в живот сапожок, он уснет, как сурок.
Море не уплывет».

Генриетта складывает бумажные кораблики:

«Самокат — это скат. Машина — снежная горка. Город — скорый поезд, застывший надолго».

Как будто шахта вместо горла

из комнаты в нее упав
сижу как жаба
в воздушном пузыре из камня

и так здесь тихо
что я слышу сны
шуршащие листвой умершей

ору

как будто шахта вместо горла
и острый кованый язык
и залежей руды на годы

рублю уверенно и сильно

Милый друг,

Сегодня вышла из дому для исполнения неотложных дел: следовало добыть почтовую марку. Большей частью я посылаю виртуальности, однако же иногда подобает катапультировать и какой-нибудь документ в виде бумажном. Итак, я отправилась в нишу, где под трубчатой лампой, призванной давать интимный свет, каменеют два почтовых сурка. Ужас широкого мяса за стеклянной границей окошка, недоумение, с которым они преодолевают вашу просьбу, небольшое изумление по поводу того, что, собственно, просимо; они никогда не воспринимают ваш приход как простую очевидность. Вы созерцаете схватку желтых прокуренных мозолей с королевскими головами на марках, весенними цветами, правдиво отображенными птахами, десятком досуха вываренных стеблей спаржи, которым не удержать кокетливой кадрили зубчиков на марках блока. Вам вспоминается рассказ о человеке, увидевшем на улице лошадь, страшно избитую кнутом из телячьей кожи. При виде этой картины слезы брызнули из его желез, он обнял избитые останки прямо на месте. Так бы прижала я пальцы к затылку почтового сурка, рот к тяжелой синеве под его глазами. Но толстая пластина стекла висит между нами, а если прижать рот к этой роговице, друже, то это вызвало бы смятение, поскольку сквозь стекло невозможно передать чувства при помощи губ. Итак, я с подобающим спокойствием получила марки в свое любезное распоряжение и понесла почтового сурка как вмятину на своем сердце через дальнейшую половину своих подобных этому дней.

Ваше товарищество,

я.