Свежий Номер

№ 3 (196), 2022

Частично этот Дневник был напечатан в журнале «Нева» (за что огромное спасибо Н. А. Гранцевой).

Моя прекрасная жена Наташа, с которой мы прожили вместе сорок лет, умерла от ковида 14 ноября 2021 года.
А до этого был месяц страданий и ожиданий. Мы все, родные и близкие, надеялись на лучшее, но чуда не произошло. Слишком большим было поражение легких.
16 января мы похоронили Наташу.
Я точно знаю: Наташа теперь в Раю, она с Богом, и она не мучается от боли. Это для меня главное. С этой мыслью я и пытаюсь жить.
Но жизнь тяжелая.
Наверное, там, на похоронах, в Рассказове (Тамбовская область), я и заразился.

Когда я вернулся с похорон домой, в поселок Быково, мне стало плохо.
Сделали ПЦР-тест. Он оказался положительным.
На след. день пришел местный врач и принес таблетки.
Еще через день стало тяжело дышать. Я вышел на улицу, лег на открытой веранде. И не мог встать. Все-таки встал. Вызвал скорую. И меня срочно отвезли в больницу.
Сделали КТ — нашли поражение легких. Двухсторонняя пневмония. И сказали, что надо ложиться в больницу.

В приемном покое больницы «Кусково» имени Евдокимова у меня взяли анализ крови, проверили сатурацию, измерили температуру. Все оказалось в пределах нормы, только температура — 37 и две.
Я спросил у дежурного врача:
— А палаты здесь на сколько человек?
— Разные палаты, — ответил он.
— И все-таки… На тридцать человек, на пятьдесят, на сто?
— От двух до шести.
Такой ответ меня, конечно, устраивал.
Определили меня в палату на двух человек, я тут же разговорился с Игорьком, моим симпатичным и доброжелательным лысоватым земляком из Люберец, 1965 года рождения. Он был водителем.
Палата просторная с холодильником. Я почувствовал себя очень хорошо и комфортно. Игорёк лежал в больнице уже неделю, его не выпускали, потому что тест был положительный.
— Кормят здесь хорошо, — сказал Игорёк, все в одноразовых упаковках, хлеба дают много, масла. Уколы колят 4 раза в день, в живот и в попу. Я тут недавно посмотрел на свой живот, а он черный. Было не по себе. Но сейчас я привык.

Мне сделали капельницу через вену.
И через два часа перевели в другую палату.
Я испугался. Почему перевели? Что не так? Я только пообвыкся в больнице, установил контакт с хорошим соседом.
— Здесь более комфортные условия. И тут есть кислород. Вам пока он не нужен, но может понадобиться, — сказал дежурный врач.
Над подушкой действительно торчал шланг с кислородом.
Палата оказалась на двоих, но пока я был в ней один.
Посередине просторной комнаты с двумя большими пластиковыми окнами стоял стол, холодильник, на столе был электрический чайник, пакетики с чаем и упаковка бутылок с питьевой негазированной водой по полтора литра.
Ужин принесли в 19.30. Макароны, сосиску, салат из свеклы, много хлеба.

Кусково — это моя Родина, я здесь жил до 17 лет. И больница называется «Кусково». Санитарку зовут Аида. Красноречивое имя. Неужели круг замкнулся? Все-таки надеюсь, что нет.

Отступление от Дневника:
Я был почти две недели в декабре 2021 года в ковидной больнице. Сейчас на карантине, дома. Что-то пытаюсь делать. Буду в своем дневнике вспоминать, как жил в больнице.
Сейчас состояние по-прежнему странное. По ночам жар (но он все-таки спадает), сны часто кошмарные, обильное потовыделение, ноги ватные. Утром и днем чувствую себя лучше.
Песня «Овощное танго» мне сейчас очень понятна.
Пока больше на эту тему писать не могу. Потом (если смогу) напишу подробнее обо всем, что случилось в ноябре-декабре 2021 года.

Перед каждым встречным в ковидной больнице я хотел встать на колени, как перед самым родным и близким человеком.
— Здравствуй, брат!
Теперь я точно знаю: мы все — единый организм.
Мы обязаны выжить.

Один умный человек сказал:
Жизнь — это заговор человечества против смерти.

29 ноября 2021 года я услышал в ковидной больнице первый запах.
В коридоре я помыл руки использую дезинфекционное жидкое мыло, и услышал запах спирта.
Мне стало немного полегче. И морально, и физически.
Запахов не было примерно десять дней.

Часто думал в больнице о Шуре Тимофеевском, с которым много лет назад мы работали в одном популярном журнале — в «Столице».
В последний год жизни Шуры мы часто общались. Когда возвращались с Арбата, из дома его отца, Александра Павловича Тимофеевского, всегда провожали друг друга.
— Давайте я Вас провожу до Пушкинской пощади, — говорил я.
— А теперь давайте я провожу Вас до Маяковки, — говорил Шура.
Разговаривали мы о поэтах и поэзии, интеллектуал Шура (он был умнее и образованнее меня в тысячу раз!) задавал мне вопросы, как я отношусь к тому или иному автору. Видимо, мои ответы его удивляли. Тех поэтов, которыми он восхищался, я не признавал. А тех, которых я хвалил, он даже не всегда знал. И вот Шура все задавал и задавал вопросы, а я отвечал.
Сейчас я бы, конечно, сам больше задавал вопросов. А тогда… А тогда я просто удивлялся, что есть человек, который так интересуется поэзией…

Умер Александр Павлович Тимофеевский, близкий мой друг. Нет у меня слов и сил, только одна сплошная боль.

Иногда перечитываю роман «Женщины» Чарльза Буковски. Откровенная книга, натуралистичная, граничащая с порно. Не более того. Тайны в этой прозе для меня нет.

Часто перечитываю стихи Буковски.
Люблю его высокие (совсем не фривольные) строки о том, что женщина, лежащая в твоей постели, это то, ради чего стоит жить. Цитирую на память, для меня тут важен смысл, с которым я согласен.

Почему-то вспомнил Данилу Давыдова, вспомнил его юным, когда ему было 17 лет, я ему тогда подарил один из своих журналов.
Это теперь Данила Михайлович — мэтр и живой классик, а тогда был милый восторженный юноша. Почему-то таким я его воспринимаю до сих пор. Хороший, светлый человек.

Что-то все говорят наши правители о росте благополучия в стране, об успехах…
Лучше бы они прочитали книгу Романа Сенчина «Елтышевы». Вот там реальное положение дел. Это, наверное, самая драматичная книга, которую я прочитал в последние годы. А в больнице, когда стало полегче, перечитал с телефона.

Юра Милорава и его жена Светлана прислали мне передачу в ковидную больницу.
Я так вкусно поел. Орехи, курага, крабовый салат, овсяное печенье…
И даже стал лучше себя чувствовать.
Все-таки дружба — это не пустые слова и не выдумки романтически настроенных писателей.

Заходил в палату замечательный доктор Илья Воронов, выпускник Первого меда.
Я с ним быстро подружился, перешел на ты, я вообще всех в больнице стал называть на ты, не из-за амикошонства и наглости, а просто понял на сто процентов, что все люди мне родные.
Стал расспрашивать Илью о его жизни.
Он рассказал:
— Мне 26 лет, женат, детей пока нет, ковид помещал, но, надеюсь, будут, я из Тулы…
Я уточнил:
— Из Тулы или из Новомосковска?
Он удивился:
— Откуда Вы знаете?
Я довольно улыбнулся:
— На лице все написано. Все-таки я писатель, значит, что-то должен знать, что знают не все.

Илья научил меня, как снимать сердечную психосоматическую боль, сделал мне массаж в районе сонной артерии, я потом уже сам себе делал.
— А так, дома, в случае усиления боли, — сказал Илья, — лицо наклоняй в таз с холодной водой — будет легче.
Илья много со мной говорил. В больнице это очень важно.
Как учили древние врачи: у нас три инструмента — слово, трава, скальпель…
Слово лечит. Это факт.
Сам Илья переболел ковидом несколько раз, как, впрочем, и многие другие врачи и санитары.

Дагестанец Бека (если не путаю, он аварец) замечательно мне делал уколы — совершенно не больно и очень быстро. Раз — и готово. И капельницы Бека хорошо делал, он их называл «бабочками». Капельница-бабочка.
Когда приходила другая медсестра и начинала мне делать капельницу из вены, было очень больно. И вены не выдерживали, приходилось делать то из одной, то из другой руки. А у Беки все получалось безукоризненно.

Айшат Расуловна, мой лечащий врач, даргинка по национальности и преподаватель 3-го меда, принесла мне (по моей просьбе) валерьянки. Я  начала попросил у санитаров, но в больнице валерианки не оказалось. Айшат Расуловна где-то добыла полпузырька таблеточной валерьянки. Спасибо.

Зав. отделением принес по моей просьбе книгу — повести Бориса Васильева. Читал «Завтра была война», «А зори здесь тихие». Читал и плакал, хотя думал, что слез у меня уже не осталось.

Наталья Анатольевна Гранцева прислала теплое письмо. Стало полегче.

Пишут Юра Милорова, Юра Казарин, Нина Краснова, Андрей Грицман, Юра Беликов, Боря Шапиро, Аня Гальберштадт, Светлана Дион, Ян Бруштейн, Саша Вулых, Арсен Мелитонян, Таня Янковская, Вероника Долина, Женя Минин, Юра Колодний, Женя Лесин, Константин Александрович Кедров, Сергей Евгеньевич Бирюков, Лиля Газизова, друг из футбольно-хоккейного детства Альгирдас Малинаускас, Нина Казинцева, Оля Ильницкая, Ян Пробштейн, Дима Гаранин, Володя Делба, Серж Боссо (Люксембург) и многие-многие другие мои близкие люди. Все-таки я не один в этом мире. Многие люди, даже не очень близкие, перечислили мне деньги. Они все пойдут на издание журналов. Журналы должны выходить даже в это трудное время.
На случай моей смерти я попросил стать главными редакторами моих хороших знакомых. Марианна Марговская возглавит «Зинзивер», Евгения Джен Баранова — «Дети Ра». Это все-таки два главных моих журнала, они не должны закрыться. Я написал об этом письмо С. П. Костырко. Девушки тоже предупреждены. И не возражают.

Заходил доктор Булгаков, забыл, как его зовут. Долго говорили с ним. Он сказал, что он не родственник писателя.

Писать в больнице было не очень приятно. Я понимал, что у меня есть реальные шансы отсюда не выйти. Тогда зачем я пишу, трачу время и оставшиеся силы? Ведь то, что я пишу, не факт, что прочтут. Но есть писательский инстинкт (он неистребим) — рассказать о том, что увидел сам. И я все равно фиксировал текущие события.

Журнал «Звезда», № 12, 2021, напечатал мою повесть «Общий коридор». О том, как я лежал в психушке в молодости (в советское время) за написание палиндромов. Это уже, наверное, десятая редакция повести, над которой я работал в общей сложности почти 35 лет. Больше к этому произведению возвращаться не буду — просто нет сил. Все, что я хотел сказать на сей счет, сказал.

Приходила больничный психолог, молоденькая девушка, врач.
Я сказал, что у меня невроз и меня часто посещают панические атаки. И тогда болит сердце.
Она сказала:
— Если будет паническая атака, садитесь на стул, кровать и трите-растирайте ногу.
Сердце должно пройти.
Еще она принесла распечатанные на листочках бумаги правила дыхательной гимнастики.
То есть меня готовят к выписке.

Санитар Володя (мой хороший знакомый) принес мне тоже правила дыхательной гимнастики, в том числе гимнастику Стрельниковой. Я по ней уже занимался дома.

От повторной КТ (компьютерная томография) я отказался. Она мне ничего не даст, только ослабит и без того ослабленный организм.
Долго уговаривать меня не стали. И выписали.
Доехал в Быково на такси.
Я дома.

13 декабря 2021 года беленький котик Мурлыка ушел из дома — видимо, умирать. Ему 21 год, у него рак, одного ушка нет.
Я кота день и ночь искал по дачному участку и на улице, не нашел.
16 декабря Мурлыка вернулся домой — весь израненный, носик в крови. Где Мурлыка был 4 дня зимой — никто не знает. Сейчас он спит на кровати, пока ничего ест.
17 декабря Мурлыка поел курочки, я его вынес в туалет, в теплицу, там еще теплая земля. Он справил большую нужду и опять вернулся на кровать — спит. Я смотрю на него.

Волшебный, прекрасный запах — запах стебельков черной смородины, особенно когда он возвращается после ковида.
Почти как первый поцелуй.

18 января 2022 года позвонил отцу, как всегда около 11 утра. Он сказал, что у него температура и слабость. Это страшные симптомы. Будем вызывать врача.
19 января. У отца положительный ПЦР-тест. Отвез ему сегодня на такси лекарства, продукты, фрукты и воду. Сейчас у него температура 36, 9. Вчера была 38.
5 дней назад сильно поднялось давление. Вчера — температура. Я сразу все понял и попросил отца вызвать врача. Врач приехала и сказала, что это ОРВИ, но хорошо, что взяла ПЦР-ТЕСТ.
У отца не ОРВИ, ковид. Тест положительный. Но в больницу отца не повезли. Врач сказала, чтобы он лечился дома.
20 января вечером отец позвонил и сказал, что чувствует себя неплохо. Но голос, конечно, больного человека.
27 января. Отец чувствует себя лучше. А я, кажется, заработал диабет. Третий день сухо в горле, хочется пить постоянно. Возможно, это последствия ковида. Не хочется, но к врачу идти надо.
Выносил сегодня мусор на помойку. Слабости у меня нет. Но и сил, как прежде, тоже нет.
29 января. У отца скачет температура. Утром было 35, 5. Вечером 36, 2.
29 января заболела Олина мама. Положительный тест. Еще одна боль.
У меня скачет давление.
Была страшная сухость в горле три дня. Это сахар поднялся. Перестал есть сладкое, печеное, жареное. В рационе теперь — каши, картошка, орехи, яйца, мандарины, груши…
Сухость в горле прошла. Но давление осталось.

Давление 178 на 95. Очень высокое. Ходил к платному врачу (1 февраля, по-моему). Она поставила диагноз: гипертония первой степени. И прописала кучу таблеток. А также направила на анализы с подозрением на диабет. За прием с меня взяли 2 тысячи пятьсот рублей.
От таблеток я отказался.
Результаты анализов (я заплатил за это дело почти 7 тысяч рублей) пришли на следующий день. Диабета нет. И в целом анализы нормальные.
Вот уже целый месяц я веду максимально здоровый образ жизни. Гуляю каждый день по Быкову. Занимаюсь физическим трудом — в частности, чищу снег. Приседаю.
Есть стал намного меньше. Больше фруктов, каш, свежевыжатый сок, орехи, курага (коричневая) и т. п.
Давление сейчас скачет в диапазоне от 145 х 93 до 116 х 76. В среднем давление почти всегда повышенное нормальное. Бывает и нормальное, бывает и оптимальное, бывает и гипертоническое. Но все-таки держусь без таблеток. Физически я чувствую себя нормально. Но душевные страдания становятся еще сильнее. До сих пор в голове не укладывается то, что произошло.

Отец выздоровел.
Олина мама тоже выздоровела.
18 февраля. Заболел мой сотрудник Макс. Но вчера я ему звонил (22.02.2022), он сказал, что чувствует себя лучше. Температура 37.00, а была 38 и две.
Ирина, наша верстальщица, тоже переболела.
Таня, бухгалтер, болеет.
Болеет, похоже, 100% населения.

19 декабря в пять утра выносил котика Мурлыку в туалет в теплицу, почистил дорожки от снега. Ноги по-прежнему ватные.
Потом еще поспал, приснилось море, будто иду вдоль бухты… Нашел ракушки и вазы, похожие на клад.

Кот стал прятаться в темных местах дома. Это пугает.
Коту сейчас 21 год. Это 100 лет по человеческим меркам.
6 лет он живет у меня.

Вспоминаю больницу. На завтрак там всегда давали кашу, иногда вареное яйцо, масло, белый и черный хлеб, чай, печенье, яблочный сок в маленьком зеленом бумажном пакетике с пластиковой трубочкой.
Я со второй недели стал просить добавки, иногда, когда еда оставалась, приносили. Масла и хлеба давали много. Всегда приносили много воды, у меня на холодильнике стояла целая батарея бутылок.
Масло давали только на завтрак.

На обед — суп (рассольник, гороховый и т. д.), часто приносили картошку с котлеткой, салат, хлеб.

На ужин часто давали гречку с мясом, хлеб.

21.12.2021 в три утра кот Мурлыка попросился в туалет и сам быстро выскочил в котоход. Я не успел одеться. Кот оказался под крыльцом. Я попытался его оттуда достать, чтобы отнести в теплицу, там песочек, земля, и там ему в туалет ходить удобнее. Начал его тихонько ногой доставать и сделал ему нечаянно больно, кот закричал и убежал… И исчез. Я стал его везде искать, исследовал с фонарем это крыльцо, потом обошел весь участок и улицу. Нет кота. Я полез в подвал, но и там кота не оказалось. Искал его я по морозу минут сорок. Потом пришел домой и услышал знакомое чиханье, кот оказался дома.
Я попил чаю и сел за компьютер, чтобы что-то написать и успокоиться.
Ноги по-прежнему ватные.
Вчера я вызывал врача, но никто не позвонил и не приехал. Может быть, сегодня позвонят. Если не позвонят, придется еще раз обращаться в Скорую помощь по телефону 122.

Спать я теперь ложусь в семь часов вечера. Засыпаю примерно на час-два. Потом просыпаюсь. Опять засыпаю. Лучший сон — под утро. Иногда удается поспать подряд четыре часа, но не больше. В целом сплю восемь часов примерно. Встаю в пять утра. Начинаю что-то делать. Прежде всего — кормить кошек.
Иногда пытаюсь заснуть днем, но безуспешно.
На работе я не был уже больше месяца, все делаю на удаленке. Как-то справляюсь.

21.12.2021. Черный живот, который стал от больничных уколов черным, постепенно начал возвращать себе свой первоначальный цвет.

От ковида в мире умерло уже более 5 миллионов человек. Целое государство.

Есть ли в мире хоть одна счастливая судьба?

Я учусь жить, решая посильные небольшие задачи и приветствуя маленькие радости. Сон, еда, книги.

«Надо память до конца убить», — гениально написала однажды Анна Ахматова.
Это верно.
Я не хочу ничего вспоминать. Я сорок лет прожил счастливо с Наташей, но этой жизни больше нет.
Я начинаю все заново.
Если я буду все вспоминать — станет еще труднее.
Но и не вспоминать невозможно, потому что без Наташи в своей жизни я был только 17 лет.
Каждый день ищу новую формулу жизни. Пока не очень успешно. На сегодняшний день три главных слова такие — Бог, любовь, работа.

19.12.2022. Подготовил подборку стихов Юрию Казарину. Он предложил прислать подборку на 2022 год. Отправил Юре все, что у меня было.

Жил-был маленький мальчик пятидесяти семи лет…
И продолжает жить.

21.12.2021. 8.30. Утром приехала медсестра ко мне домой в Быково, взяла прямо на улице, возле калитки, ПЦР-тест. Завтра придет на смартфон результат. Какой он будет — я не знаю.
Ноги по-прежнему ватные, в руках тоже слабость.
Спал сегодня с 5 утра до 8.30. Это много. И ночьи тоже спал.

8.30 утра. Покормил кошек. Мурлыка запел песню, лег на кровать и заснул. Кошку Монро я оставил в другой комнате, чтобы она Мурлыку не задирала.

Раньше, до революции, был такой предмет в школах и гимназиях — Закон Божий, все его изучали, в том числе В. И. Ленин, у которого были отличные оценки.
Закон Божий отвечал на основные вопросы человека.
А что сейчас?
Как жить? Кто даст ответы на вопросы? Священник, психолог? Наверное, да. Но нет системных знаний, нет понимания того, что жизнь на земля временная, главное — это душа, бессмертная и чистая, что ничего нельзя удержать в руках, никто не учит нас, что жизнь — это короткая командировка и не надо все воспринимать слишком всерьез здесь, на земле.

Жду результатов ПЦР-теста. Задача: дожить до завтра и не сойти с ума в ожидании вердикта…

22.12.2021 в 8.00 пришел результат ПЦР-теста. Он отрицательный. Хотя меня еще качает и ноги ватные, настроение немного улучшилось. Будем как-то дальше выкарабкиваться из этой ситуации.

23.12.2021. Сегодня 40 дней. Я уверен, что Наташа в Раю. С Богом ей лучше, чем здесь. Я это точно знаю.
Очень хорошо сегодня рано утром молился.

23.12.2021. Я помолился за Наташу.
Главное дело сегодняшнего дня сделано.

Сочинение стихов — это религиозное самообслуживание. Стихи — это, прежде всего, исповедь и покаяние.

Семья — это цивилизация. Свой язык, свои привычки, шутки…
У нас с Наташей было несколько цивилизаций. Русская провинция, Москва, Берлин, Болгария и другие.
Все это не описать, обо всем рассказать невозможно.
Прав Евтушенко: «Не люди умирают, а миры».

28.12.2021 Давление сильно поднялось. Японский тонометр ошибок не дает. И пульс сейчас повышенный.
Утром 29.12.2021 давление снизилось после того, как вчера вечером выпил рюмку коньку и сегодня попарил ноги.
Днем давление опять поднялось.
Но все равно чистил сегодня снег на участке.
Много работаю в издательстве, руковожу из дома.

Сочинение стихов — это мое главное лекарство. В день я сейчас пишу иногда по 3 стихотворения. Таким образом заговариваю боль. Приводить их сейчас в полном объеме в дневнике не хочу. Нет смысла.
Мне все-таки надо пытаться жить дальше. Я должен поддерживать дочку, внучат, отца, Эмму Сергеевну, Олю.
У меня много работы. Много авторов.
Я должен пройти весь свой путь.

Прав Александр Балтин, который хвалит всех, кто сочиняет стихи.
Он понимает: стихотворчество — это обезболивающее средство.
Сострадание — не самое худшее человеческое качество.

                                                                                        2022

— Это какая гора?
— Это гора горя. Лучше ее обойти. Но это мало кому удавалось.

                                                                                        2022

19.02.2022. Чищу снег на даче.
Соседка (она видела, что за эту зиму ко мне много раз приезжала скорая помощь и знает, что у меня умерла жена) спрашивает: «Женя, как дела, как здоровье?»
Я, как дурак, честно и откровенно отвечаю:
— Физически намного лучше, а душевные страдания стали еще сильнее.
Соседка говорит:
— А зима-то какая в этом году снежная…

…Никому наши проблемы не нужны. Как можешь, так и спасайся.

Звоню хорошей знакомой по делу.
Она спрашивает: «Как дела?»
Честно отвечаю: «Плохо. Похоронил жену. Сам был в ковидной больнице».
Знакомая уточняет: «А жена от ковида умерла? Неужели от ковида? Может быть, от каких-то других болезней?..»
Масса ненужных вопросов вместо обычных слов сочувствия.
Чувство такта — очень редкое явление.

26 марта 2022 года. Сегодня днем было нормальное давление. Это для меня большая радость. Много пишу. Заказов на книги нет три недели. Но продал на этой неделе 102 номера журнала «Дети Ра» в библиотеки. То есть мои основные подписчики от меня не отказались. И выплатил людям зарплату. Сайты мои подверглись хакерским атакам, пришлось перейти на другой хостинг. Сейчас все восстановили. А сутки сайты не работали.
Дочка и зять зовут меня приехать на Шри-Ланку (хотя бы на время), у брата зятя там большой дом на побережье. Этот брат — крутой бизнесмен из Лондона, закончил Оксфорд. И купил для нас всех дом.
Я никуда не поеду. Не время. Дел у меня здесь много. Да и сил особых нет.
Байден, на мой взгляд, сдал Украину, сказав, что вопрос тер. целостности украинцы должны решать сами. НАТО говорит, что не будет воевать с Россией. Впрочем, они много что говорят.
Здесь пока паники нет. Продуктов много. Издательство мое работает. Я работаю даже корректором сейчас. Нанимать новых сотрудников в настоящий момент не могу.
Когда все это закончится — я не знаю.

Я 4 месяца не выхожу из дома, сижу на даче. Ковид дал осложнения, но я стараюсь держаться. Работаю на удаленке, никого не уволил, гуляю иногда. Борюсь с гипертонией. Все-таки уже лучше. Вчера даже выходил в поселок, надо было сходить в банк.
Потом я пошел в магазин «Магнит». Продуктов — изобилие. Это удивительно. И очень хорошо. И рубль держится. Даже стал расти. Это и вовсе непостижимо.

Гулял вокруг пруда. Нашел кустик калины (он растет на улице), сорвал несколько ягод. Они мне от давления помогают. Гулял и разговаривал мысленно с Наташей. Все ей рассказывал.
До сих пор не могу поверить в то, что произошло.
Давление у меня скачет. Но в целом все-таки неплохое. Что-то среднее межу гипертонией первого уровня и повышенным нормальным. Таблетки я никакие не принимаю.
Бабе Эмме справили слуховой аппарат. Это для меня большая радость. Баба Эмма теперь нормально слышит.

Вчера вызвал скорую. А то совсем не мог шевелиться. Приехал врач, сказал, что у меня остеохондроз крестца (поясницы). Сделал укол.
Давление было очень плохое. 180 на 117. Потом снизилось.
Сегодня немного полегче. Как-то могу шевелиться. И давление терпимое. Вычитываю «Литературные известия».
Кошка Монро пропала. Я тут же нашел в себе силы и мобилизовался. Оделся и поковылял ее искать. Искал ее примерно час везде. А нашел, дурак, в доме, на втором этаже. Ей кто-то отдавил лапку, кошка хромает и прячется в стеллажах. Я ей даю молочка, немного пьет. Если до завтра не поправится, повезу в клинику. Думаю, кошка взяла мою боль на себя. Кошки меня спасают.

Кошку Монро неделю возили на такси в лечебницу; у нее повреждение лапки. Вылечили.

Сегодня Чистый Четверг.
Сегодня исполнилось бы 60 лет Наташе, моей прекрасной Наташе.
И сегодня вышли сразу три мои стихотворные подборки: в «Неве» (с посвящением Наташе), «Слове» (там тоже есть про Наташу) и в «Независимой газете». Спасибо Н. А. Гранцевой, А. А. Пушкину и Е. Э. Лесину, редакторам этих изданий.
Почему эти подборки вышли именно сегодня — необъяснимо. Господь все видит. Но боль моя с каждым днем становится все сильнее и сильнее.

Врачи говорят: занимайся больше физическим трудом — и давление будет снижаться.
Начал заниматься — и заработал остеохондроз. Целый день не мог шевелиться.
Теперь шевелюсь, но давление опять поднялось.
Короче, это возраст и душевная травма. Лучше не будет. Как-нибудь.

Я пять месяцев не хожу в офис на работу. Руковожу из дома. Интересно, что производительность труда издательства при этом в ы р о с л а. Тут есть о чем задуматься.

Полгода, как Наташа ушла.
Молился много и хорошо, стоя на своем дачном участке и смотря на церковь.

А пока надо жить. Несмотря ни на что.
17 мая 2022 года позвонил мой старинный друг поэт и дипломат Владимир Иванович Масалов (он тоже овдовел в 57 лет, это было много лет назад, а сейчас счастливо женат во второй раз) и сказал:
«Ты не думай, что ты старик, что жизнь закончилась. Надо держаться. Надо жить. Дел впереди очень много».

Все правильно. Надо держаться. Надо жить. Других вариантов у меня нет.