Главная страница
Главный редактор
Редакция
Редколлегия
Попечительский совет
Контакты
События
Свежий номер
Книжная серия
Спонсоры
Авторы
Архив
Отклики
Гостевая книга
Торговая точка
Лауреаты журнала
Подписка и распространение
Свежий Номер
№ 3 (196), 2022
Анатолий ЛИТВАК
(1931 – 2020)
(1931 – 2020)
ПОД СТРОГИМ НАДЗОРОМ СУДЬБЫ
* * *
* * *
О, души моей мрачное стерео!
Я лежу, я, наверно, из дерева.
Я из дерева, я из пластмассы,
Я не чувствую собственной массы.
Я из чипов, я из микросхем,
И лежу я, ненужный совсем.
Я лежу, я, наверно, из дерева.
Я из дерева, я из пластмассы,
Я не чувствую собственной массы.
Я из чипов, я из микросхем,
И лежу я, ненужный совсем.
* * *
Какой унылый день!
И серая полынь
Повисла над окном.
Как будто набекрень
Надвинутые крыши…
Повсюду грязь и стынь.
А в небе ледяном
Лишь галки шелестят,
Как вспугнутые мыши.
И серая полынь
Повисла над окном.
Как будто набекрень
Надвинутые крыши…
Повсюду грязь и стынь.
А в небе ледяном
Лишь галки шелестят,
Как вспугнутые мыши.
* * *
Злобный курильщик трубкой
Дует в свой сивый ус.
Склеил харрошую шутку
Товарищ Мёбиус.
Левая-правая-левая
Где сторона?
Мечется очумелая
Наша родная страна.
Дует в свой сивый ус.
Склеил харрошую шутку
Товарищ Мёбиус.
Левая-правая-левая
Где сторона?
Мечется очумелая
Наша родная страна.
* * *
За семьдесят мне завалило.
Устал я от всякой борьбы.
И вот я шагаю уныло
Под строгим надзором судьбы.
Сегодня опять обосрался.
Меня укоряет жена.
О Боже! А как я старался,
Чтобы похвалила она.
Я сраную простынь стираю
И слезы горючие лью.
Поверь, со стыда я сгораю,
Но вот – не курю и не пью.
Устал я от всякой борьбы.
И вот я шагаю уныло
Под строгим надзором судьбы.
Сегодня опять обосрался.
Меня укоряет жена.
О Боже! А как я старался,
Чтобы похвалила она.
Я сраную простынь стираю
И слезы горючие лью.
Поверь, со стыда я сгораю,
Но вот – не курю и не пью.
* * *
Вторая градская больница.
Автобус номер сорок пять.
Мелькают улицы и лица
И возвращаются опять.
Мелькают стены, окна, лавки,
Деревья, площади, мосты.
И мы несемся в страшной давке.
Куда? В молчанье пустоты.
«Катит по-прежнему телега» —
Все безрассудней, все быстрей.
И нету ни дождя, ни снега,
Ни времени, ни лошадей.
Автобус номер сорок пять.
Мелькают улицы и лица
И возвращаются опять.
Мелькают стены, окна, лавки,
Деревья, площади, мосты.
И мы несемся в страшной давке.
Куда? В молчанье пустоты.
«Катит по-прежнему телега» —
Все безрассудней, все быстрей.
И нету ни дождя, ни снега,
Ни времени, ни лошадей.
* * *
Как же мало осталось мне жить
В бесконечной и глупой запарке.
С каждым днем истончается нить
У моей утомившейся Парки.
Веретена жужжат, как шмели.
Клевера зацветают в июне.
И не долго по лику Земли
Мне размазывать грязные нюни.
В бесконечной и глупой запарке.
С каждым днем истончается нить
У моей утомившейся Парки.
Веретена жужжат, как шмели.
Клевера зацветают в июне.
И не долго по лику Земли
Мне размазывать грязные нюни.
* * *
Давно гуляет по Руси:
«Не верь, не бойся, не проси».
Опасен человек, как зверь. —
Не бойся, не проси, не верь.
Ляг в домовину, успокойся,
Но не проси, не верь, не бойся.
«Не верь, не бойся, не проси».
Опасен человек, как зверь. —
Не бойся, не проси, не верь.
Ляг в домовину, успокойся,
Но не проси, не верь, не бойся.
* * *
Как это важно — тарарахнуть,
Бабахнуть, трахнуть, шарарахнуть,
Шарахнуть, жахнуть, бахнуть, ахнуть —
Ну и при том приятно пахнуть.
Бабахнуть, трахнуть, шарарахнуть,
Шарахнуть, жахнуть, бахнуть, ахнуть —
Ну и при том приятно пахнуть.
ОХОТНЫЙ РЯД
Смутные башни во мгле,
Красные пятна — звезды,
Желтый свет фонарей
Взрезал белесый воздух,
А на земле,
Серым асфальтом
Залитой, —
Розовое желе.
Красные пятна — звезды,
Желтый свет фонарей
Взрезал белесый воздух,
А на земле,
Серым асфальтом
Залитой, —
Розовое желе.
* * *
Я вспоминаю холод марта,
На старый глядя календарь.
И снег, слежавшийся под аркой.
И в желтом облаке фонарь.
На старый глядя календарь.
И снег, слежавшийся под аркой.
И в желтом облаке фонарь.
* * *
Мы живем в какой-то дикой свалке.
Мы живем в каком-то страшном сне.
Вечером грудастые весталки
Нам поют о радостной стране.
Мы живем в каком-то странном мире,
Где забот и дел невпроворот.
И в какой-то засранной квартире
Мы встречаем сказочный восход.
Мы живем в каком-то страшном сне.
Вечером грудастые весталки
Нам поют о радостной стране.
Мы живем в каком-то странном мире,
Где забот и дел невпроворот.
И в какой-то засранной квартире
Мы встречаем сказочный восход.
* * *
Причудлив мир, в котором ты живешь.
Хотел бы я с тобой за небесами
Увидеть звезды ясными глазами
И уловить Земли живую дрожь.
Чтоб радость дня была незамутненной
И горе — горьким, несносимым — зло,
И открывались гранью потаенной
И плод, и хлеб, и слово, и число.
И слово с делом было неделимо,
И органична невозможность лжи…
О, как же было б в этом мире жить
Прекрасно и невыносимо.
Хотел бы я с тобой за небесами
Увидеть звезды ясными глазами
И уловить Земли живую дрожь.
Чтоб радость дня была незамутненной
И горе — горьким, несносимым — зло,
И открывались гранью потаенной
И плод, и хлеб, и слово, и число.
И слово с делом было неделимо,
И органична невозможность лжи…
О, как же было б в этом мире жить
Прекрасно и невыносимо.
Публикацию подготовила Света ЛИТВАК
Анатолий Ефимович Литвак (5.10.1931–17.07.2020) — поэт. Родился в городе Днепропетровске, учился в Ленинграде, в ЛГПИ, работал инженером-конструктором на Ковровском экскаваторном заводе, преподавал начертательную геометрию в КГТА. Кандидат технических наук, профессор, разносторонний ученый, обладавший знаниями в разных областях техники. Книга «Стихи», 2002, Ковров; «Ты не знаешь, чего мне жаль», М.: Издательский дом «Вручную», 2022. Отец поэтессы Светы Литвак.