Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерРецензииЮрий Воротнин, «Поздняя услада»
М.: «Вест-Консалтинг», 2018 Новая книга Юрия Воротнина — «Поздняя услада» — умиротворение, наступившее после череды тяжелых жизненных испытаний. Прошлое возвращается к лирическому герою в виде образов, воспоминаний, раздумий. Размышляя о жизни и смерти, о месте человека в современном мире, автор просто и негромко говорит о таких вещах, от которых сердце сжимается:
Не подумай, что минула тысяча лет —
Меньше жизни прошло человеческой, Я вернулся на родину — родины нет, Лишь бурьян на усадьбе отеческой. В оформлении обложки использована картина Д. Костякова. Голубой цвет — спокойный, воздушный, слегка инертный. Снег занимает большую часть пейзажа, он лежит, как саван, но за заднем плане высятся башни колоколен. На картину пробирается призрак весны и надежды, бежевый фон передает нам размеренность и спокойствие. Нерезкий контраст холодного и теплого цветов на линии горизонта, как бы сшитых нитями церквей, символизирует смирение с естественным, неизбежным ходом событий: жизнь — смерть — переход в вечность.
Матовая бумага транслирует сдержанность и тепло, кроме всего прочего, она приятна на ощупь, отчего наполняется кинестетический канал читательского восприятия. Стихотворения Юрия Воротнина в основном разворачиваются плавно, неторопливо, он часто использует перекрестную рифмовку. Четные и нечетные строки, чередуясь между собой, создают ощущение замедленного течения времени, так же, как смена мужской рифмы на женскую. Вдобавок, строка нередко подкреплена внутренними созвучиями: Когда я знал, кто возвращает свет,
Когда навеки тьма закрыла веки, Я обращал необратимый след, Которым вдруг ушли на небо реки. Образы земли и неба, казалось бы, набившие оскомину, у автора звучат свежо и содержательно. Стихам Юрия Воротнина присуща ностальгическая созерцательность. Свершившаяся после нужного времени, «перегоревшая», но долгожданная радость, освещает собой жизненный путь лирического героя:
И нет тебя родней,
И надо умудриться, Успеть за сорок дней, Как заново, родиться. Два мощных, исконно русских образа — снег и сакральное число сорок — знаменуют собой предстоящее обновление как природы, так и души лирического героя. Несмотря на холод, предощущение зимы, снег символизируют абсолютную чистоту, непорочность. Разговорный глагол «умудриться» придает стихотворению доверительную интонацию. Автор неторопливо, но последовательно утверждает: человеку мало просто жить, ему хочется жить «для кого-то» и «во имя чего-то». Как говорили на Руси, «без Бога — ни до порога». Религиозный выбор заставляет человека глубоко и серьезно задуматься о своем месте в мире, в обществе, среди людей.
Не случайно в названии сборника фигурирует старинное слово — «услада». Не «кайф» и не «удовольствие», но существительное с древним корнем «лад», передающим тепло и любовь человеческих отношений. В сочетании с эпитетом «поздняя», эта чистая радость напоминает нам: кто за ней гонится, от того она ускользает, а кто не ищет своего — за тем сама бежит. В этом заключается ирония и счастье нашей жизни. Юрий Воротнин горячо переживает за тех, кого называют «поэтами второго ряда». Тяжесть переживаемого в полной мере показывает стихотворение, посвященное ныне подзабытым собратьям по перу, на долю которых выпало… …Всю жизнь в прокуренном вагоне
Дышать в озябшие ладони, Дышать в озябшие ладони Тоской по Матушке-Руси! Сложность выживания в нашей многострадальной стране, трагичность существования непризнанных литераторов — сколько боли в этих стихах! Печаль о судьбах «второстепенных» поэтов автору помогает выразить отсылка к творчеству Александра Кочеткова, чье стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне» получило известность благодаря популярному кинофильму. Он так и остался «автором одного стихотворения». Рассуждая о «второстепенности», Воротнин беседует с нами не только о популярности авторов, но, главным образом — о глухоте массового читателя. Риторический повтор строк усиливает драматичность невеселых раздумий. Сложившаяся творческая судьба — удел избранных, а причин тому — легион…
Человека можно назвать сострадательным, когда он сочувствует всему тварному миру — как людям, так и зверям, всему живому и неживому. Герой Воротнина — именно такой. В каком же сердце не дрогнет в ответ потаенная, тонкая струнка? Если в нем есть хотя бы капелька человеческого, отзовется, западет, прорастет в глубине напевный анапест, идущая размеренным крещендо ритмика слога: Ты прости меня, кот, твои годы быстрее моих,
Ты мой возраст догнал и уходишь старательно дальше, Я по гулкой земле на своих громыхаю двоих, На своих четырех по земле ты проходишь тишайше. Святые отцы утверждают: нормальные отношения человека и животного — братство, единство, отношения, выстроенные на взаимном уважении. Сегодня человек возомнил себя царем природы. Но Воротнин разговаривает с котом искренне, не ставит его ниже или выше себя, но общается со зверем как с равным. Рвется к читателю начало традиционное, есенинское:
А когда остановишься, чтобы меня подождать,
И прокатится ток от ушей по спине и по лапам. Ты природу свою пересиль — не сбегай умирать, А усни на руках и на память меня оцарапай. Мерные катрены с перекрестной рифмовкой как нельзя больше подходят для передачи философско-почвеннических мотивов:
И поплывет вода, играя берегами,
И рыба задрожит звездою на уде, И Тот, кто жизнь твою от зла оберегает, Откроется тебе идущим по воде. В этом стихотворении небесное торжествует, освещает собою все земное. Творец — величав, безграничен, всемилостив. И — доступен! Автор мудро признает: каждый из нас способен ощутить то же, что испытал Пётр, когда начал тонуть. Книга Юрия Воротнина о том, что в каждом из нас живут божественное и человеческое начала, первое призвано вести за собой второе, и это — непоколебимый закон.
Ольга ЕФИМОВА
|