Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовЕкатерина ГОРБОВСКАЯ
ДЕНЬ НАЧНЕТСЯ КАК ВСЕГДА
* * * Я знала, что идущим земля поката.
Вы знали, что поката, но лишь пока. Вы рисовали кубик внутри квадрата, я рисовала сферу внутри кружка. Сбивая влет и тени, и отголоски, мы как-то не искали обиняков: кто гусь свинье, кто — им же — волк тамбовский… Зато у вас глаза под цвет носков. Да, да, я знаю, кофе — это вредно, да, да, я помню, сахаром полнеют, и возраст, тот, что в паспорте, опасен, коль понимать буквально эти цифры. 11.09.2016
ца, тся, ться…
Я себе нравлюсь
в роли провидца-электромонтера: лампочке той, что сейчас загорится, — гореть до упора: мы будем ругаться, будем мириться, и снова — до гари. Мы им оставим, как говорится, эпистолярий. Мы будем сходиться и расходиться и в смыслах, и мнениях — нам, слава Богу, не нужно учиться словам в ударениях. Нам, слава Богу, не нужно друг друга как кислорода — право же слово, с какого испуга, в наши-то годы… Вам теперь снится отроковица из параллельного: саночки, водочка да рукавица мокро-макрельная. Вы говорите, что наши лица смоет старение… Вы мне не нравитесь в роли провидца. Но тем не менее. 05.05.2016
* * *
Мне кажется, что с Вами мы встретимся в Сиатле
на опере кого-то, кого давно уж нет. Мы наведем бинокли, подумаем: «навряд ли…», «О Боже, неужели…», и нам погасят свет. Под музыку Руджеро, а может быть, Винченцо Вы будете метаться: «она иль не она?» А я вцеплюсь зубами в остаток заусенца… Зачем я в этом платье, где голая спина? Под музыку Руджеро, а может быть, Винченцо Вы будете на пляже мне говорить про стыд и на меня пытаться накинуть полотенце — я буду обижаться и буду делать вид. И мы поедем в город, а может, не поедем, а может быть, останемся еще на пару дней, и будем так друг другу любезны тем и этим, а чем — узнаем после. Чем дальше — тем видней. Под музыку Вивальди, а может быть Пучини мы мысленно дуэтом то лето пропоем, забудемся в деталях, заблудимся в причине и бросимся в антракте друг к другу напролом. …Лысеющий мужчина и тетка в глупом платье, придумавшие лето себе среди зимы, расходятся спокойно, почти на автомате, поскольку это точно не вы, не я, не мы. 02.08.2016
* * *
Ну а я ему вся такая: «Здравствуйте!
Разделяйте меня и властвуйте! Без прелюдий. Чтоб сразу — к фугам, чтоб без тысячи мелочей. У меня голова идет кругом от квадратности ваших плечей». Ну а он мне такой: «Анна Пална, Вы же знаете…» И упал на… как бы якобы на колено. И замер. А они снимают с двух камер — общим планом и крупным планом. А у меня слезы — ну прям фонтаном. Я иду на балкон, а он ко мне с зада, а я ему вся такая: «Ах, не надо!» — у нас с ним всегда на площадке химия. А тут он слова перепутал про епитимию. Я бы могла подыграть для вида, чтоб все сначала, но вспомнила, какой он по жизни гнида, и не стала. 18.04.2016
* * *
Он спал три дня, включая ночи.
А после столько же не спал. И чтобы пить не в одиночку, дождю в окно рукой махал. Он говорил дождю: «Дождюша, ведь я ж ей ноги целовал…» Он говорил дождю: «Послушай…» А дождь его перебивал скороговорками про лето и множил мысли на нули… Да, нужно выйти за газетой, за сигаретами, ну, и… А там и вправду было лето — Откуда, как? Еще вчера… И он пошел вдоль парапета и шел до самого утра. Его манили чудо-девы в свои заветные углы, где прорастают все посевы, и были руки их белы. Ему кивали нувориши, Святой презревшие Престол… А он забыл, за чем он вышел. И дождь забыл, зачем он шел. 15.04.2016
* * *
Простите, но вы мальчик или девочка?
А то со мной уже бывали случаи. Не дале как. Одна такая Евочка мне выдала скупую, но горючую про то, что никакая он не гомо, и что-то там про лажу с хромосомой. И сколько ему мама ни велела считать своим свое чужое тело, он — Ева, он Любовь, Надежда, Вера… (на шпильках 43-го размера). Мне выел мозг за вечер Вера-Ева. Да, я согласна: девочки форева! И хочется стонать убитой чайкой, когда они сидят за стойкой стайкой и льют неправду из бокальчиков за подчеревочек. Но все равно я больше мальчиков, чем девочек. 31.07.2016
* * *
Это не солнце в облаке спермы, это глазунья.
Это безумье, Евгений Наумыч, это безумье. Вы кончите плохо, Евгений Наумыч. Плохо и скоро. Надо бы в лоно. В церковь. Молитва — ваша опора. Чтобы не бегали мутные мысли по кругу недуга туда, где все гладко и вроде бы мягко, но как бы упруго, и вы уже вечность стоите с порожней простертою дланью; туда, где неистовой ланью, готовой к закланью, на кромке дивана сидела Татьяна, почти невесома, в холодной квартире Теплого Стана белого дома. Ни угловатости, ни виноватости — чиста святая. Есть восемнадцать, нет восемнадцати — кто ж его знает. Ни подлого вздоха, ни желтого взгляда, ни ложных авансов — ей просто хотелось любви до упада и медленных танцев, неведомой сутью незримую полость наполнить до края… Вам тоже хотелось, да только кололось — ну, с кем не бывает. А жизнь, продолжая крошить себя дольками, не мелочилась, и Танька потом переспала со столькими — вам и не снилось. 30.05.2016
* * *
Седина в бороду — бес в ребро,
А Господь посмотрел и сказал: «Добро!» И она посмотрела. Сказала: «Здорово!» Только ангел-хранитель схватился за голову. 11.05.2016
* * *
Товарищ генерал, вы умираете.
Вам очень много лет, и вам пора. Вы только не волнуйтесь, вы же знаете, и вас предупреждали доктора… Пожалуйста, не трогайте очки — они уже не слушают руки. Подумайте о чем-то, отвлекитесь, представьте Иру с теплохода «Витязь», таблицу умножения на пять, расслабьтесь и не пробуйте дышать, а мысленно летите за Урал… Вам не нужны очки, мой генерал. 25.04.2016
* * *
Ты не спи, не спи, городок,
я тебе везу передок — у всех вдоль, а у меня — поперек, мы с тобой столкуемся, городок. Ты меня согрей, приголубь, покажи, где рябь, а где глубь в той речушке с киселем по краям, и дорогу, не ведущую в храм. Ты меня не сцы, городок, для тебя мой век — и не срок, и не миг, а просто смех, просто вскрик, просто кто-то ножичком — вжик! 28.08.2016
* * *
Я не люблю, когда звонят в дверь, не люблю.
И не люблю, когда стучат в окно, не люблю. Мой цигель мне давно твердит: «ай лю-лю». А я на слове никого не ловлю. Я поживу еще чуток, поживу. Я обменяю на гармонь трын-траву и разорву ее, как есть, разорву — играй, гармонь, тяни мою тетиву. Уж я слезами поразмажу соплю… С каких же пор я время так тороплю? Ведь не люблю, когда звонят в дверь, не люблю. И не люблю, когда стучат в окно, не люблю. 06.05.2016
* * *
Летел орел да по-над Девоном,
над лесом, полем, рубероидом и переругивался с Демоном, себя считавшим гуманоидом и на вопрос «Куда летим?» твердившим: «В Иерусалим»… Орел подумал и завис… И взгляд его спустился вниз, а там, не ведая греха, сношался пес дурной породы, садилось солнце, шли века, стояли дивные погоды. 30.04.2016
* * *
День начнется как всегда.
Я вам рада, господа. Я от вас уже устала, но еще не перестала не хотеть идти туда, где вас нету, господа. А когда я перестану, я пред Господом предстану — без одежек, без сережек, без привычных ручек-ножек, в неизвестном мне обличье, и скажу Ему по-птичьи: «Ой… Боже мой…» 24.04.2016
Екатерина Горбовская — поэт. Родилась в Москве. Училась в Литературном институте им. А. М. Горького. Печаталась в журналах «Юность», «Дети Ра», «Новый мир», «Знамя», «Сибирские огни», «Вестник Европы», «Иерусалимский журнал», «Литературная учеба», «Зинзивер», в альманахе «День поэзии», в различных поэтических сборниках и антологиях («Московская муза 1799—1997», «Строфы века», «Русская поэзия ХХ век» и др.). Автор нескольких поэтических сборников. Живет в Лондоне.
|