Свежий Номер

№ 1 (63), 2010

Даже странно — в губах это имя нести,
Различать только этого имени сполохи.
Словно чуждую птицу сгоняю — лети! —
Потрепещет и сгинет в полуденном воздухе.
Но, спугнув, отпустить от себя не могу,
Хоть не мне его пить и не мной зацеловано.
Лишь однажды в протянутой ложечке губ
Имя дерзко цвело темным медом ворованным.
Отпустить от себя — не стряхнув, как листву,
Не спугнув, как молитву, нечаянным возгласом.
Будто дикий шиповник губами сорву,
Окликая пустое пространство вполголоса…

День еще прохладою не тронут.
Выйти из распахнутых дверей
И упасть, как в самый синий омут,
В головокружение ветвей.

И, очнувшись в небе светлооком,
Долго наблюдать из синевы:
Чье-то детство солнечным зайчонком
Строит дом из солнечной травы.

Бабье лето к исходу. Полынный,
Нынче воздух дымами провис.
Но уже перехвачен ангиной
Каждый сброшенный тополем лист.
Скоро все октябрем занедужит.
Неухоженный дворик готов
Наступить в долговязую лужу
Отражением зыбким домов.
Или в окна ворвется с разбега
Сквозняком дуновенье беды.
Или лапа внезапного снега
Маховые прочертит следы.

Чудом озаренная душа —
Словом осиянная бумага.

Господи, а может, это благо —
Не иметь в руке карандаша?

Непрочный мир стареет и качается.
И чувствуешь ты с некоторых пор
Пружину эту, как она сжимается,
Чтобы однажды выстрелить в упор.

И в серый плащ обыденного прячешься.
Но иногда пронзит нездешний свет.
Как хорошо и безмятежно плачется,
Когда осознаешь, что смерти нет.