Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовВладимир БЕРЯЗЕВ
СКВОЗНЯКИ ПО РОССИИ
* * * На вершине кургана грает горестно вран
Над костьми великана в окликанье векам. Сквозняки по России! ни души, ни огня... Только вещая сила подымает меня, Только бьется в ключицы окоем-океан! Не беда ли стучится в тот граничный курган?.. По орлиному горбя два чугунных крыла, Я взлетаю с надгробья и... была не была! Над рекой, над веками... не достать, не поспеть Ни стрелою, ни камнем, ни врагу, ни судьбе. АРЧИН*. ДОЛИНА КАТУНИ
Мы во благодатно беспричинном
Протоокруженье звездной мглы... Тихо окури меня арчином, Пеленая в облако смолы. Только двое. Только мы и хвоя. Только дымы ветви маховой Да росток душевного подвоя, Как свеча любови стволовой. Можжевела вещее круженье... Семенем и влагою живой Длится двух сердец богослуженье Пред сияньем бездны мировой. *Можжевельник, в Азии используется вместо ладана с допотопных времен.
* * *
Липучею апрельскою метелью
Захватаны и лица, и огни. Мир мельтешит. Все сдвинуто. Взгляни — И мы влекомы этой каруселью. Все гуще снег. И город все быстрей Кружит огни, мерцающе и зыбко. И кажется больной твоя улыбка В неверном свете фар и фонарей. Но гаснет город... Ночи синева Смягчает нерв и резкость очертаний. Ты говоришь плавнее и гортанней. Ты новая. Но ты опять права. Снежком захочешь тень мою спугнуть, И вновь шальной веселостью... поранишь, И так по-детски от руки отпрянешь... А я хотел снежинки отряхнуть. * * *
А ночью таял снег — всевластно, повсеместно.
И не было ясней того, что неизвестно: Что значит этот всхлип и шорох и движенье?.. Мы спали. А земли текло преображенье. Мы спали, а весна дышала, наступавши. И порыхлевший наст с корявой черни пашни Сползал, как полотно с морщин мемориала. А в воздухе одно дрожало и дышало — То музыка жила как предопределенье! Энергией была и сутью обновленья: Капели беглый ритм, свобода перехода, И перезвон корыт, оставленных у входа, И трепетность — ничья! — дыханьем, дрожью, тенью. И первый звук ручья за каплю до рожденья... Мы спали. А во сне — пришло и наступило. А ночью таял снег!.. Да так ли это было? Мы встанем. Белый свет — колышется стеною. Мы ступим. Милой след — залит голубизною. И — сырость тополей. И — чертики в оконцах. И — дух парных полей, зыбящихся от солнца!. ...Да-да. Но дня разбег был этаким едва ли. Ведь ночью таял снег — всю ночь, пока мы спали. * * *
Зазноба ли?.. озноб ли позовет?..
Зазолотятся сумерки сознанья. Так дрожью бьет на взлете самолет. Так дыбится кривая нарастанья, Так пса пронзает мускульный разряд От запаха приснившегося следа, Так сладостно, самозабвенно-слепо Вдыхаешь вертикальный снегопад, Вдыхаешь ниспаденье тишины И с паузой вселенской единенье, Где жаль-миры во мглу погружены... Но!.. вдруг прозришь то самое мгновенье: До бездны ослепленной... до основ, До слез глубинных, до преображенья! Есть музыка! Есть муза притяженья! Уже не нужно возгласов и слов... * * *
Скажу о Великом почине —
Про Пушкина в Тогучине, Где бабушка-речка Иня, Где сердцем сибирского клира — Злат-прииски Салаира, Да жжет огнепально родня Двуперстием Аввакума... Где внучка обходчика кума, Настена, читает стихи У бюста поэта златого, Где градус застольного Слова — Талантом зовут мужики!.. В КОНСТАНТИНОВО
Вороны, вороны, вороны
Орут над усадьбою Снегиной Анны, Горланят, мол, песни милы и желанны Поэта на родине… Голые кроны Средь ярого марта От гнезд тяжелеют, Где синь полуденна — есенинский ситец! Полета ж заокских просторов просите, Что золото-светы лелеют. ДОНСКАЯ ПОХОДНАЯ
Не зевай, на рану глядючи,
Пока кровушка не вытече, Инда мурома да вятичи Запоют в казармах сидючи: Все про Щорса, про Буденного, Про тачанки Новороссии, Что средь века забубенного Не подвержены коррозии... А за Доном зоря теплится, Звезды низкие да рясные. Вновь войной вражда отелится, Ради смертушки напрасныя. Пуля-дура снова по степи Паутом слепым ускорится... Ой, руби-рубиновые россыпи! Горем горьким убранные горницы! Переплыли, переправились В дали дольние заречные, В рiдной кровушке оплавились, Чтобы жить во веки вечные. Рушниками да букетами Стлать-стелить душе тропу до полудня! Думами-псалмами недопетыми — Из пылай-горюч огня да в полымя... ЦИТАТА
Уже не слышно запаха волос,
На дне зрачков — ни горечи, ни яда... Как коротко и смутно довелось Нам встретится. И полно. И не надо — смятенья, неуверенности, сил, Потраченных на самоисцеленье. Мне не блуждать средь меркнущих светил. Достаточно... Я все себе простил... Но где-то посредине представленья (в театре, на планете ли одной) Даст трещину покойной жизни атом — И давний голос вспыхнет где-то рядом! Кто та — ко мне сидящая спиной? Прическа, шея, волосы, все будет, Как прежде: безысходно и светло. Вот так, среди забвения и буден, Совсем другая женщина разбудит Все то, что безнадежно утекло. ...Пронзительно знакомый поворот И подбородка гордое движенье! И, как из бездны, холодом несет: «Я лютеран люблю богослуженье...» * * *
Ступишь с поезда в город ночной,
На прощанье толкнет тебя в спину Лязг металла и сдавленный вой Ускользающей в полночь машины. И — один. И беззвездая тьма. И дворы неясны и угрюмы. Звук шагов, ударяясь в дома, Превращается в дробные шумы, В шепоток, в изчезающий смех, Пахнет бездной и сыростью почва, Чувства слепы — отключены точно, Но тогда и даруется — сверх Или вместо... Приходит чутье! Хищным трепетом полнятся ноздри! И на вдохе — тоскливо и остро — Ты вдруг чувствуешь ЗНАНЬЕ свое. Ты не слеп, ты всевидящ, ты смел, Слит и выкован чистою силой, Ты крадешься легко и красиво, Как еще никогда не умел. Ты в ночи, как акула в воде, И — воспряли предметы и звуки, Ты скользишь, позабыв об испуге, Слышать, зреть, осязать и владеть. Вот он мир — городок и дорога, За болотцем — разгул тальника, Из-за рощи от дальнего стога — Стон увязшего грузовика. Все вбираешь — сторожко, с прищуром: От куриной, в сараях, возни До того, как на камне пред утром Росный хород зернисто возник. Все! — и то, как листок оторвался, Даже ход облаков ощутил!.. А дрожащие кончики пальцев Слышат тяжесть далеких светил... * * *
Мой аул притулился на плече Транссибирки —
Сектор частных строений на краю городка. Здесь ветра атмосферу просвистали до дырки, Здесь мечты и надежды — с молотка, с молотка… Случай прост и обыден: мне в ограду недавно, Странной ощупью, боком затесался старик. Был бельмаст и костляв он и стучал непрестанно Батогом пред собою. Неказист, невелик, Формы демисезонной — пиджачок, телогрейка, Шапка древней цигейки да гнилые пимы… — Сын не здесь ли живет мой? Заплутался маненько. Дочка с дому прогнала, поругалися мы. Вот сынка и шукаю. Адрес?.. Нет, не упомню… Он на улицу вышел. Он стучал в каждый дом. — Сын не здесь ли живет мой?.. Сын не здесь ли живет мой?.. — Нет, не здесь, — бормочу... у ворот… со стыдом. * * *
Высокий отсвет розовых снегов ложится на лицо твое степное.
И сухо, как письмо берестяное, шуршит поземка. С ровных берегов и мерзлым дымом, и жильем пахнуло, пахнуло далью дремлющих времен… Иных времен… Автобуса в район мы ожидаем. А на смуглых скулах и в снежно-голубых глазах твоих — лишь свет вполне реального заката. Кино по избам. Но стоит за кадром, за мной, за степью в засыпях седых, за льдистым небом, за селом вечерним, за взглядом из-под индеви ресниц — стоит молчанье чье-то… Словно лиц седая древность, зыблется свеченье снегов, парящих сокровенным сном… И мне не совладать с предощущеньем того, что называется родством со всем земным и прочим естеством (оно не будет преувеличеньем). Ах, потому ль она мне так близка, хотя мы даже часа не знакомы?! Учительница, горлинка — из дома да на мороз, закутавшись в меха! Нечаянная спутница, уже синеет снег, становится прекрасней лицо твое; бледнеет, но не гаснет творящий свет в природе и душе. Дорога глазурована луной. Пар выхлопной. Свет фар. Межзвездно-пусто. И ночь в зенит стреляет снежным хрустом. И зреет смех под колкой сединой… Владимир Берязев — поэт, эссеист, переводчик, публицист. Родился в г. Прокопьевске. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Печатался в журналах «Новый мир», «Москва», «Северная Аврора», «Урал», «Сибирские огни» и др. Автор восьми поэтических книг. Живет и работает в Новосибирске.
|