Главный редактор
Редколлегия
Контакты
События
Свежий номер
Спонсоры
Архив
Отклики
Гостевая книга
Торговая точка
Лауреаты журнала
Подписка и распространение

Архив

№ 1, 2004

Саратов на карте генеральной. Поэзия

Андрей Сокульский

ВИД НА ЗЕРКАЛО ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ЛЕТ
Возвращаясь из пустых и праздных путешествий,
рассматривая в зеркале лысый овал лба
плохо известного мне типа мужчины средних лет
с голубыми усталыми глазами,
я ме-дл-ен-н-но улыбаюсь его живучести.

Взять что-нибудь твердое и пробить дорогу
сквозь осколки…

13.08.2003

 

ВСЕГДА НЕ ВОВРЕМЯ
Каждый из наших кидает здесь вызов.
Поток на разбеге сильных растворяется,
повисает на мельницах
...и умирает.
Поток теряется, вымарывается
и пропадает
на неуютных кладбищах.
Каждый из наших вправе не сопротивляться.
Я не имею права осуждать
и не хочу преувеличивать.
Я остался сам...
Выбор складывается из случайностей.
Случайно разграбленная страна.
Случайно неверующие люди.
Удалой президент на красном коне,
голый.
Наши не евреи, не русские и не татары.
Наши — наши.
Наши — чаще прячущие глаза,
чтобы не испачкать оставшихся наивных болью.
Грызите семечки,
запивайте время теплой водкой
и не скулите по поводу проигранного матча.
Не вовремя.
Попытка найти рычаг в этой стране
оборачивается поздним пониманием,
что всегда не вовремя.
Остается посоветовать
попросить любить независимо,
бежать из лесов и буреломов обязанностей
и носить под рубашкой татуировку эскимоса,
а не память о красном галстуке.
О чем это я?
Даже Ты давно меня не слушаешь и не понимаешь.
Суть не в стране,
а в наложениях на самом открытом языке
ненависти к ближнему.
Не если кто-то, где-то до победного,
а все и отчаянно.
Самоуничтожающаяся нация.
Вспоминаются афоризмы теперь самостоятельного латинского
и Атлантида.
Способных внимательно всмотреться в Русский ковчег единицы.
Казаться проще, чем быть.
Лично у меня не осталось разницы
между оттенками «боюсь» — «не боюсь».
И это плохо.

Время замерло среди вшей
бесконечной предвариловки,
на не блатном переделе
уставшего сердца.

04 — 05.12.2003

 

МЕЖДУ ДВУМЯ МАРСАМИ В КАНАДЕ

Памяти моего отца
Руфанова Николая Павловича
посвящается

1

Марс — мужская планета войны —
впервые приблизилась до нашей Земли
так близко
за шестьдесят тысяч лет,
со времен неандертальцев.
Мы ночью в звуках сверчков,
сидя у бассейна,
беспредметно смеялись.
Я же не знал,
что она пришла за тобой,
отец мой.

2
Большие красные бабочки махаоны
летят в конце августа вереницей,
штрих — заметной цепочкой
в сторону самого южного канадского острова Пили.
Жили-были — остров Пили.

Красные складывающиеся сердечки
ушедших за прожитый год по теченью реки.
Их провожают внешне благополучные здесь старики,
чаще не выходя из машин,
всматриваясь в голубизну отведенного им времени Онтарио.
Кончается короткое лето, марево.
Мы давно с тобой, отец, не разговаривали
обо всем и о роде упрямом нашем,
не очень счастливом и честном до странности.
Я не помню, успел ли сказать тебе,
что не верю в случайности.
Что по-прежнему, как закодированный,
говорю, что русские — непобедимы,
что нам хватит терпения.
Но два-три века до предстоящей Победы,
в сущности, над собой,
не имеют сегодня оправдания, логики
и любого значения.
Ты израненный и убитый алкоголем,
болезнями, часто невнятной и глупой судьбой,
с золотыми руками и искренним сердцем
все равно мой герой, отец мой.
Ты, видимо, стремился и соответственно умудрился
прихватить пару дней с льющейся из приемника музыкой
в любимом своем гараже,
заваленном инструментом, хламом,
а теперь вязкой тишиной,
пропитанной голосами твоих друзей,
стуком фигур об шахматную доску,
невидимой игрой…
Гараж — дом твой, отец мой,
последний приют, склеп 3,3 x 6 x 3 метра,
немного искаженный и увеличенный прообраз
формы твоего малинового гроба.
За две недели до твоей смерти я записал о том, что
«как только меняется масштаб —
неумолимо меняется форма»;
за десять дней — «Не уходи»;
за пять — «Пьет и поет намного лучше, чем запишет…»;
за день — «Пошевели усталый пьяный мозг…»,
«Мне нравится, что жизнь моя смертельна…»,
«Над Саратау смог Багдада…»
«Одинокий и пьяный инвалид…»,
«Несколько часов работы…»
и даже «Старый футболист или время ухода».
Если у кого хватит терпения —
смотри приложения.
А мое наполнение тобой — тоже дом твой, отец мой.
Хрестоматийно белый-белый,
материализованный и обычный здесь,
но никогда не достижимый там,
для просто хороших программистов,
бывших моих земляков, дом,
с голливудской вестерновской улочкой за углом,
а также мальчишки, коих вокруг великое множество,
бесперебойно и точно
попадающие мячом в корзину от баскетбольного
щита,
а также низко летящие и ничего не боящиеся
толстые дикие гуси,
а также пустые зеленые футбольные поля,
а также… бесконечные перечисления…
создают иллюзию Рая… здесь.

3
В первой русской библиотеке,
созданной на деньги нашей семьи,
выступает очередной умный учитель еврей
с рифмованными строчками,
представленный своим отцом, артистом на пенсии Израиля,
который в наслаждении играет на банджо
русские и еврейские мелодии,
венский вальс и прочее.
Я думаю, что ты так меня и не представил.
Так получилось.
Но можно сказать, что ты представил мне возможность
представиться самому.
Увы, я не знаю, готов ли будет мой сын — твой внук
быть однажды представленным нами.
Я хожу на задворках концерта
и читаю вступление к книге бразильского,
самим собою вылепленного
писателя Пауэло Коэльо:
«осмелился и следовать своей мечте,
иметь мужество быть иным, победить страх,
который не дает жить по-настоящему…»
Евреи собрались всей семьей:
отец, сын, его мальчики, друзья,
подогреваемые соприсутствием и друг другом,
нация, отмеченная Богом.

Нам сложнее,
мы не евреи и не бразильцы,
у нас не придуманно холодно
и от незаделанных отверстий — вечные сквозняки
в домиках души и гаражах…

4
Весь коротающийся с друзьями за картами вечер
мне в самый нужный момент приходит покер —
черный пиковый валет твоей питерской юности.

Завтра я полечу, успевая через Океан.
А, прилетев, размножу твои ранние фотки,
где ты молодой, смеющийся и красивый.
Где ты в матросской форме
с шотландской бородкой на корабле,
с друзьями на свадьбах и демонстрациях.
Где ты выхваченный в толпе на Невском
в конце пятидесятых
красивее любого Алена Делона.

5

Твоя 15-летняя внучка
учится по ночам водить машину
вокруг Springer drive — улицы садовников,
где на самом углу на огромной и не типичной для Канады
зеленой лужайки,
выйдя из спроектированного бывшими хозяевами
шотландского дома,
сегодня очень хорошо виден Марс.

30.08 — 07.09.2003