|
АрхивОмск на карте генеральной. Наследие. Аркадий КУТИЛОВ ПОЭТ, ДОРОЖИ ТЕПЛОМ
Россия, год 37
— Яма хорошая.
Только на дно набежала лужина... — Товарищ майор, но ведь это не наша вина — апрелева!.. — Ну, хорошо... Давайте ужинать, да надо людей расстреливать... Монолог убитого
Я в атаку последнюю шел,
но судьба изменила герою... Плюс к тому — оказался тяжел тот снаряд, что упал под горою. Хорошо! И дымком понесло, и предсмертные слезы просохли... Плюс к тому — умереть повезло: те, кто выжил, в плену передохли. Плюс к тому — тишина... тишина... Не слыхать разговора винтовок... И вползают на грудь ордена, давят лапками божьих коровок. * * *
Эта пьеса шла под гром винтовочный,
ухала мортира за горой, падала под пулями Дюймовочка, весь дырявый, падал главгерой... Но вставал и шел шагами быстрыми! Весь дырявый, песню запевал... Драматург! не надо много выстрелов, Лучше — бац! — и сразу наповал. Нам не надо мокрого и страшного, нам наскучил пистолетный лай... Ты слезу у зрителей выпрашивал? Мы заплачем. Только не стреляй. * * *
Он лозунги пишет в ОРС
и зябко дует в ладони... Когда-то, наверное, мерз, жестоко, до слез и стона... Жена его — просто смех — ему изменяет поспешно. Жена его греет всех, кроме него, конечно. Не любит его постель — работать, товарищ, надо! И Дима идет, как в степь, — в холодную ложь плакатов... Оплеванный сотнями морд, затертый десятком жохов, — не обижается, черт, на жинку и на эпоху! ...Поэт! Дорожи теплом, как омский художник Дима!.. Когда он рисует дом — всегда начинает с дыма... Слово
Час назад (уж целый час натикал...
только час... а кажется — года) сдавленным и сумеречным криком прозвучало слово «никогда». ...Д'Артаньян на помощь не прискачет, не распорет шпагой темноту... Никогда «Титаник» не заплачет в долгожданном розовом порту... Никогда не выстрелит царь-пушка для острастки вражеских держав... ...Догорает в памяти избушка, курьи ножки судорожно сжав. Аутодафе назаретской Маруси
Любовь и долг
Звучи, мой стих, во храме и в овине!
Про верность долгу слушайте рассказ. Он токарь был, она была графиня, и вот судьба свела их глаз на глаз... Шальная ночь гудела соловьями, и месяц млел от призрачной тоски. «Мне хорошо, — она сказала, — с вами!» Он промолчал, лишь стиснул кулаки. Она цвела заманчиво-жестоко, ее желал и мертвый, и живой. Но он был токарь, первоклассный токарь, и секретарь ячейки цеховой! Вуаль графиня скинула не глядя, но он угрюм, как танковый завод. Графиня рвет с себя тугое платье, но он угрюм... Графиня дальше рвет. Графиня бьется, стонет, свирепеет в почти предсмертной чувственной тоске. Он членский взнос (четырнадцать копеек) в кармане сжал до хруста в кулаке. Графинин вид чертей ввергает в трепет! Бог очумел от шелковой возни!.. Сам Луначарский, вдруг явившись в небе, ему вскричал: «Возьми ее, возьми!» Но он ее окинул гордым глазом, и — «Нет! — сказал, — Хоть жгите на огне!» Она лежала в стадии экстаза, а он стоял немного в стороне. Не сдался он, так чист и неповинен! Бушуй, наш враг, от ярости бушуй! Он токарь был, она была графиня... Он — просто токарь, а она — буржуй! * * *
Скелет звезды? Паучьи ножки?
Корона древнего вождя?.. Да нет, я пальцем на окошке рисую атомы дождя. Я знаю все! Ничуть не меньше. Я свой в космических краях. На Марсе — явно нету женщин. А наше Солнце — в лишаях. Рисую знаки Зодиака... (И вдруг подумаю о том, куда бежит вон та собака — с таким торжественным хвостом?!) Аркадий Кутилов (1940 — 1985) — поэт. Родился в таежной деревне Рысьи; большая часть детства и юность прошли под Омском, в поселке Бражниково: здесь окончил школу, занимался живописью, начал писать стихи. Армейские годы проходили в Смоленске, где поэт, выступая со своими стихами на областном семинаре молодых литераторов, получил лестные оценки А. Твардовского. Комиссован в тяжелом состоянии (отравление антифризом после групповой попойки, закончившейся смертью для пяти его сослуживцев). Пробует зарабатывать журналистским ремеслом, но не задерживается ни в одном издании. С конца 60-х и до конца жизни — семнадцать лет — бродяжничает. Погиб в Омске, место захоронения неизвестно. Стихи А. Кутилова вошли в антологии «Русская муза XX века», «Русская поэзия XX столетия» (Лондон, на английском языке), «Строфы века», публиковались в различных изданиях. Посмертно вышла первая книга поэта «Скелет звезды» (Омское книжное издательство, 1998).
|