* * *

Есть много славных мест в отчизне,
Но, видимо, придется мне
перемогать остаток жизни
в забытой Богом стороне.

На пыльных полках компромисса
шуршать, как домовая мышь.
Мол, где родился, там сгодился,
мол, от себя не убежишь.

Куда как весело… И верно,
понятно даже дураку —
тоска подчас несоразмерна
причине, вызвавшей тоску.

Но как представлю, что отныне
передо мною день-деньской
провинциальная пустыня
(а возраст ого-го какой!),

То сразу вижу подоплеку.
Что в жизни будет счастлив всяк,
кто в арифметике не дока
и в географии слабак.

 

* * *

Не донимай, не донимай,
болезнетворная привычка
ворчать, что, как сырая спичка,
не хочет загораться май.
Здесь и на дальних гаражах,
и на окраинах рабочих
дожди не говорят — бормочут,
нашептывают, ворожат.

И это сущая беда
для психа и для рыжей стервы.
Как странно действует на нервы
празднолетящая вода.

Но понимание дождя
в бредовой предрассветной рани
придет, когда душа на грани
качнется, грань переходя.

 

* * *

Воспаленные слезы утешь.
Отшептавшие письма не рви.
В этом городе ветхих надежд
невозможно прожить без любви.

Ты в окно посмотри наугад.
Там распахнутый мается двор.
Там теряет листву виноград.
Словно рушится красный забор.

Главный врач средне-волжских широт
вновь меняет зеленку на йод.
А на небе один самолет.
А на небе другой самолет.

Ты случайную кофту надень.
Засвисти посреди тишины.
Будто нету убитых людей.
Будто нету гражданской войны.

Кошка глупая кресло когтит.
Мимо сонная муха ползет.
А один самолет долетит.
А другой самолет упадет.

 

* * *

Суровый классовый подход…
И это, блин, уже не шутки…
Как смотрят люди из маршрутки
на мерседесовский капот!

Жилье, одежда и еда
не разделяют так народа,
как лакированная морда
и трехлучевая звезда.

О, белоснежная «Газель»!
Неадекватная подмена,
вмещающая джентльмена,
мадам и мадемуазель,

бродягу, впавшего с утра
в похмельную анестезию,
прекрасную Анастасию
и терпеливого Петра.

Противодействие. Разлад.
Клиническое раздраженье.
И обоюдное движенье
по колее, ведущей в «ад

предместий», как сказал поэт,
избравший долю пешехода,
в клавиатуру перехода
свой помещая силуэт.

 

* * *

На помойке с утра ветерок.
Что-то шепчет кусок целлофана
ржавой емкости из-под пропана,
отслужившей положенный срок.

А вокруг никого вообще.
Лишь свободно одетый мужчина
наблюдает, как едет машина
в направленье к погосту вещей.
Облака. Предвещенье дождя.
Гулко букает бочка пустая.
Ветер рваную книгу листает,
интересного не находя.

 

* * *

Снегопад улыбается,
глядя на меня,
вооруженного жестяной лопатой.

Я не злюсь,
понимая бесполезность работы —
навалит к утру по колено.

Однако я и снегопад
суть явления природы.
Как-нибудь найдем общий язык.

 

* * *

Снег падает, идя.
Но этот фокус
способен повторить
любой из нас,
когда напьется.
И всего делов.
Однако делать это так бесшумно —
идти и падать —
может только снег.